Текст переведен специально для сайта "Обозреватель". Оригинал на The Guardian.

Несколько дней назад я спросил генерала Эдди Тестельманса, главу военной разведки Бельгии, какие уроки следует извлечь из парижских терактов. Его ответ был немногословен и конкретен: "Главный урок заключается в том, что бельгийским аппаратом госбезопасности слишком много пренебрегали в последние годы".

"Мы должны исходить из того, что этот риск существует до сих пор. В противном случае, не был бы объявлен "третий" уровень угрозы, всего на одну ступень ниже "высшего". Мы всегда полагали, что в Бельгии есть люди, которые в один прекрасный момент могут собраться, добыть оружие, взрывчатку и применить их", - добавил генерал. К сожалению, эти слова стали пророческими. И он не был единственным, кто так говорил.

В декабре прошлого года Андре Вандорен ушел с поста директора координационного подразделения Бельгии по оценке угроз, центральной организации в бельгийской борьбе с терроризмом. Во время его последнего интервью, опубликованного в журнале МО, я спросил его о том, насколько Бельгия реально готова справиться с террористической атакой.

"Было много инициатив касаемо того, как справляться кризисными ситуациями такого рода, - ответил он. - Но всегда могут быть неожиданности, когда сталкиваешься с такими ситуациями, как в Нью-Йорке, Париже, Мадриде или Лондоне".

Конечно, ни одно государство никогда не может быть подготовлено достаточно. Но правда заключается в том, что в Бельгии о существовании угрозы было широко известно. В августе 2012 года первые боевики потянулись из Бельгии в Сирию. За это время их число возросло до более чем 450 бельгийцев, уехавших в Сирию и, в основном, вступивших в ряды ИГИЛ и Аль-Нусры.

Бельгийская прокуратура открыла более 270 уголовных дел по данному вопросу. И, если верить разведке, около 120 иностранных боевиков вернулись в нашу страну пива и конфет. Конечно, далеко не все они – тикающие бомбы замедленного действия.

Но события последнего года ясно показали, что такие репатрианты представляет собой угрозу, которую необходимо принимать всерьез.

Первым звоночком было нападение на еврейский музей в Брюсселе в мае 2014 года. Тогда, на фоне первого нападения в Париже – обстрела офисов французского сатирического журнала Charlie Hebdo, был раскрыт и разрушен террористический заговор в южный бельгийский город Вервье. На тот момент бельгийские спецслужбы, по которым в ходе операции стреляли террористы, получили высокую оценку эффективности.

Но это было ненадолго. После терактов в Париже в ноябре 2015 года, когда были убиты 129 человек, Брюссель оказался логистическим центром атак и попал под жесткую международную критику. Была нарисована карикатура несостоявшегося государства, но это не соответствовало действительности, о чем свидетельствует недавний промежуточный доклад постоянного комитета по оценке разведслужб, снявший все обвинения с бельгийских спецслужб, госбезопасности и военной разведки.

Арест самого разыскиваемого человека в Европе, Салаха Абдеслама, в прошлую пятницу в Брюсселе было встречено поздравлениями от Барака Обамы, но даже тогда чиновники, привыкшие к циклу похвалы и помоев, проявляли осторожность. "Была выиграна битва, но война еще не закончилась", - часто говорили они в комментариях.

Борьбу Бельгии против джихадистского терроризма нельзя назвать ни успешной, ни провальной. Так, после раскрытия заговора в Вервье, бельгийская прокуратура, полиция и разведка работали сверхурочно, чтобы избежать кошмарного сценария, который стал реальностью теперь. Внутреннее сотрудничество, а также обмен информацией с иностранными разведками были усилены.

Но Бельгия пытается бороться с растущей угрозой сравнительно небольшим штатом. Хотя Брюссель является дипломатической столицей мира, государственная служба безопасности Бельгии состоит всего из около шести сотен сотрудников (точная цифра является секретной информации). Ее военный аналог, тем временем, имеет примерно такую же численность.

В сумме получается, что чуть более тысячи разведчиков должны обеспечить безопасность в стране, являющейся местом расположения офисов не только институтов НАТО и ЕС, но бесчисленного множества других организаций.

Спустя многие годы, за которые сменявшие друг друга правительства так и не потрудились инвестировать в бельгийский службы безопасности, только премьер-министр Шарль Мишель, вступивший в должность в 2014 году, понял масштабы проблемы и серьезность угрозы. После терактов в Париже было объявлено о дополнительном выделении €400 млн для борьбы с терроризмом и радикализацией.

Госбезопасности и военной разведке пообещали также расширить штат на 100 человек каждой. А в прошлый четверг правительство Бельгии одобрило новый закон, расширивший набор инструментов разведывательных служб, в том числе предоставивший им законную возможность перехвата данных из оптоволоконных кабелей. Трагедия произошла не из-за отсутствия готовности заняться решением этой проблемы. Судя по относительно небольшому размеру бельгийского аппарата госбезопасности, возможно, была недооценена глубина угрозы.

Неизбежно возникнут вопросы о том, предотвратили ли бы более мощные спецслужбы этих теракты. Как можно быть уверенным? Более крупные страны с более крупными разведками не смогли избежать этого жестокого бедствия.

Пожалуй, наиболее эффективной защитой для Бельгии станет не наращивание жесткой силы, а стойкость здорового демократического общества.