Когда-то жители УССР со снисхождением смотрели на поляков, чья коммунистическая Польша отставала от советской Украины и по уровню жизни. А на рубеже 80-90-х в Польшу сбывали всякий малоходовой товар, который небогатые поляки с удовольствием покупали у наших «челноков».

Но времена меняются. За последние двадцать лет Польша смогла путем реализации программы реформ перестроить свою экономику на рыночный лад, войти в НАТО и стать полноправным членом ЕС. Некоторые политики уже всерьез называют Польскую Республику «восточноевропейским тигром». Теперь ситуация изменилась на 180 градусов. Нынче для украинцев Польша - пример удачных реформ, успешности государственного управления, а уровень жизни в Польше на порядок выше, чем в Украине.

Как смотрят поляки, прошедшие «шоковую терапию» и болезненные реформы Бальцеровича на пути к ЕС, на нынешние европейские устремления Украины? Что поляки думают об украинских реформах и о возможности люстрации? Об этом - в эксклюзивном интервью «Багнету» рассказал чрезвычайный и полномочный посол Республики Польша в Украине Генрик Литвин.

-  Добрый день, господин посол. Нынче многие политики и общественные деятели в Украине нарекают на то, что ЕС не дает Украине гарантий вступления в Евросоюз, но требуют проведения непопулярных у нас реформ.

Генрик Литвин: А нам тоже ничего особенно не гарантировали. Не знаю, кто так может говорить и откуда чьи-то гарантии. В польско-европейском договоре «Про ассоциацию» от 1991 года было просто сказано, что конечная амбиция Польши - вступление в Европейский экономический союз (ЕЭС).

-  А Европа не давала ни единой гарантии Польше?

Г.Л. : Cо стороны ЕЭС ничего не было. Совершенно ничего. Не было прописано никаких гарантий. Так мы и шли в Европу. Поэтому Украина в этом - не исключение.

-  Реформы в Украине (как признает само руководство страны) замедляются. Будет ли Евросоюз создавать какие-то комиссии для контроля над средствами, которые ЕC выделяет на реализацию реформ в Украине?

Г.Л. : Если мы с вами реализовываем европейские проекты, то подписываются соответствующие соглашения про реализацию проекта. Эти соглашения обоюдные, которые до этого прорабатываются обеими сторонами. И там, в этих соглашениях, должны быть прописаны конкретные инструменты проверки того, как проходит имплементация, то есть – расходуются средства.

-  Кто же должен осуществлять такой надзор?

Г.Л. : Согласно такому договору структуры ЕС должны следить за тем, на что идут выделенные средства.

-  Это может расцениваться вмешательство во внутренние дела Украины?

Г.Л. : Нет, это конкретные процедуры на основании двустороннего договора. Это нормально, когда вырабатываются общие инструменты того, как реализуется тот или иной проект. Повторюсь - механизмы контроля, прописанные в соглашении двух сторон - это общие инструменты, а не средство вмешательства кого-либо в чьи-либо дела.

-  В последнее время в украинском политикуме заговорили о люстрации. Нужно ли это в Украине?

Г.Л. : Это политический вопрос самой Украины. Притом - исключительно политический. Это нельзя оценивать извне.

-  А Ваше мнение, как человека из страны, прошедшей через люстрацию, - это эффективный механизм решения проблемы расставания с прошлым и преодоления негативов истории?

Г.Л. : Есть разные истории люстрации и переформатирования (на основании результатов этого процесса) властной элиты в разных странах. Очень сложно экстраполировать этот опыт на другую страну.

-  Польше это в чем-то помогло?

Г.Л. : В Польше это до сих пор весьма острый политический вопрос. У нас разные - буквально противоположные - оценки этого явления среди разных политических сил. Я бы не рискнул представлять лишь какую-то одну точку зрения. Это было бы неправильно. Тем, кто говорит о люстрации, пора понять - это очень сложный процесс.

Беседовал Сергей Костеж