Оплата – пулями. Если их нет, то булыжниками или бутылками с зажигательной смесью. Новая мировая валюта уже завоевывает арабский мир. Экономические восстания вспыхнули в Тунисе, пылают в Египте. На очереди Кот-д’Ивуар. Так люди воспринимают последствия экономического кризиса. По крайней мере, высокие цены на продукты и низкий уровень благосостояния спровоцировали социальный взрыв. Россия и Украина, по мнению некоторых экспертов, могут стать следующими в этом списке, тем более, митинговые страсти охватывают соседние Румынию, Молдову и Албанию. Что же в конечном итоге получают участники переворотов?

Арабские революции: все – вон!

Не по-кроличьи жестко, сразу двумя революциями и частыми волнениями в арабских странах ознаменовался 2011 год. Причем обе особо заметные вспышки были внезапными. Эксперты и исследователи с удивлением констатируют, что просмотрели бунты и в Тунисе, и в территориально близком к нему Египте. Но, проследив за развитием событий, наблюдатели с не меньшим удивлением констатируют, что с той же вероятностью мятежей могло и не быть. Действительно, в этих странах резко упал уровень жизни на фоне возросших цен на продукты питания. Однако многие другие государства в гораздо худшей ситуации, и там мало кто митингует.

Вызванные, на первый взгляд, экономическими причинами, первые бунты 2011 года все же являются политическими. В Тунисе и Египте события развивались так похоже, что возникли подозрения: уж не влияние ли извне?  

Митинги в Тунисе, с небольшими перерывами, длились еще с декабря прошлого года. Египет глухо выказывал недовольство всю вторую половину 2010 года. Тем не менее, протесты были локальными. И – примечательный момент – всеобщими они стали только после некоего яркого случая, вызвавшего безоговорочное возмущение всех и вся. В Тунисе им стало самоубийство бизнесмена, от которого потребовали купить лицензию на право торговать на улице. После такого люди массово повалили на демонстрацию. В Египте вместо жертвы прозвучал прямой призыв прийти на всеобщий митинг.

После этого акции протеста стали всетунисскими и всеегипетскими. Причем именно тогда политические требования вышли на первый план. В Тунисе события развивались стремительно: президент Зин эль-Абидин Бен Али бежал, прихватив, как поговаривают, полторы тонны золота. В Египте президент Хосни Мубарак, сначала отступив, 2 февраля попытался взять реванш. Его соперник, лидер оппозиции Египта и экс-глава Международного агентства по атомной энергетике (МАГАТЭ) Мохаммед аль-Барадеи призвал протестантов не отступать.

В Йемене, Судане, Иордании, Алжире и Сирии также прошли митинги с одним и тем же лозунгом, - отставкой правительства. Для того, чтобы волнения переросли в революции, остается самая малость - повод.

Сценарии развития событий действительно сходятся в главном, разнятся лишь деталями. И можно было бы предположить влияние извне, если бы не Египет.

Восточные сказки станут исламскими притчами

В стране фараонов изначально все благоприятствовало смене власти. Помимо бунтующих масс, резко в пользу оппозиции высказались Организация объединенных наций, Евросоюз и Соединенные Штаты Америки - призвали Хосни Мубарака передать власть лидерам мятежников.

Полунизложенный президент отказался, заявив, что «здесь родился, здесь и умру». По некоторым данным, не все протестанты воспринимают Мохаммеда аль-Барадеи как единственного претендента. Есть конкуренты: это нобелевский лауреат, бывший Генеральный секретарь ООН Бутрос Бутрос-Гали и начальник Генштаба армии Сами Анан. Вице-президент Омар Сулейман (экс-шеф внешней разведки) в последнее время также рассматривается как вероятный претендент на власть. В последние дни все чаще упоминается и имя генерального секретаря Лиги арабских государств Амра Мусы.

По непроверенной информации, в рядах оппозиции (не удивительно!) наметился раскол, чем и поспешил воспользоваться Хосни Мубарак. Так что египетский мятеж далек от завершения. Однако примечательно то, что в качестве новых лидеров фигурируют либо египтяне с мировыми именами, либо малоизвестные, но влиятельные «силовики».

Как раз последние особо волнуют западный мир. В отличие от сравнительно небольшого Туниса, Египет – территориально крупное государство. Обилие желающих взвалить на свои плечи груз ответственности за страну может привести к тому, что широкие массы в них разочаруются. И тогда высока вероятность того, что к власти придут «Братья-мусульмане». Что будет означать отход Египта от ориентации на западную модель к традиционному исламистскому государству, не исключено, радикальному, по примеру Ирана.

Перспектива не кажется фантастической, потому что в Тунисе смена власти не принесла ожидаемого успокоения. Попытки премьер-министра Мохаммеда Гануши сформировать коалиционное правительство почти в прежнем составе вызвали ярость оппозиции. Спикер парламента Фуад Мбазаа, временно исполняющий обязанности президента, вряд ли удержит за собой эту высокую должность: раскрыт заговор сторонников бежавшего Зин эль-Абидин Бен Али, одним из идейных вдохновителей которого стал экс-министр внутренних дел Рафик Бельхадж Касем и еще более сорока «силовиков». Власть дала отмашку на аресты  по подозрению в соучастии, возможно, также с целью перенаправить агрессию демонстрантов, так как количество погибших во вновь вспыхнувших в начале февраля стычках с полицией превысило 150 человек. Но, вероятно, эти аресты окажутся полезными для других сил. Те, кто не собирается идти по домам, как считают наблюдатели, ждут приезда в страну влиятельного либерального исламиста Рашида Ганнуши. В отсутствие «силовиков» сдержать новую волну протестов будет некому. Или военные возмутятся и перехватят инициативу, как это уже начинает происходить в Египте.

Усиление исламистских настроений – не новость для востоковедов. Несмотря на то, что Тунис и Египет были относительно не бедными государствами, а Тунис, к тому же, и модернизированным по западному образцу, высокие цены на продукты стали достаточно мощным фактором, чтобы свергнуть казавшиеся крепкими режимы. Но всего этого могло бы и не случиться, так как разрыв между богатыми и бедными в том же Египте всего пятикратный, если бы не отсутствие альтернативы. Власти этих и других стран арабского мира, где волнения в последнее время все более заметны, не смогли дать внятного ответа на невысказанный обществом вопрос:  а что дальше. Это и подогрело радикальные настроения.

Египет и Тунис могут дорого заплатить

Между тем, волнения в Египте, Тунисе и других странах арабского мира ударили по мировым рынкам. Первые же последствия - рост цен на нефть и «туристическая лихорадка» -  показали, что если митингующие выступали против последствий экономического кризиса, то «с чем боролись – на то и напоролись».

 «Голодные бунты» 2011 года слишком напоминают «цветные» революции 2003-2005 годов, чтобы не проводить аналогий. Тунисский переворот окрестили «жасминовым», как некогда мятеж в Кыргызстане – «тюльпановым», а бунт в Грузии – «революцей роз». Хватит ли цветов для всех бунтов – вопрос абстрактный. Что принесли «цветные» революции - куда более приземленный. Он позволяет оценить, ради чего рискуют жизнью (многие уже с нею расстались) повстанцы в странах арабского мира.  

В результате волнений в странах постСССР пришли к власти подчеркнуто либеральные прозападные политики. В Грузии - Михаил Саакашвили, в Кыргызстане – Курманбек Бакиев, в Украине – Виктор Ющенко. Заметим, что в Тунисе и Египте также изначально предлагались в лидеры фигуры той же ориентации. Но революции на постсоветском пространстве не привели к процветанию. То есть, люди выступали за демократию и благосостояние, но получили только демократию. Экономического прорыва не произошло. Внешний долг Кыргызстана вырос до 49% ВВП (по другим данным, до 60%), Украина с трудом сдерживала в течение 2010 года рост долга в пределах 33-35% к ВВП, Грузия заняла позицию в пределах 30% ВВП. Для сравнения, в России этот показатель колеблется вблизи 9% ВВП, в Узбекистане – 11%. В других постсоветских государствах объемы внешнего долга к ВВП сопоставимы с аналогичным показателем в постреволюционных странах.  Тот же Таджикистан – 34%.

По уровню дохода на душу населения в 2010 году Беларусь с 5540 долл США (в год) вдвое опережала Украину (2800 долл США) и впятеро – Узбекистан (1100 долл США).

Страны арабского мира вспыхнули на фоне тотального разочарования в либеральной экономической модели. Растерянность политиков и экономистов была особенно заметна на Всемирном экономическом форуме в Давосе, где участники, по сути, признали, что с кризисом справиться не могут. И говорить о какой-то либерализации в Тунисе или Алжире, чьи руководители и так позитивно воспринимали западный мир, вряд ли справедливо. Если предположить, что Западу вдруг надоели лояльные лидеры, то это значит, что он расчищает дорогу жестким исламистским режимам.

Так как решить проблемы, вознесшие их над толпой, новые руководители не смогут. В Египте почти на 70% потребкорзина рядового гражданина состоит из трат на еду, что не удивительно, ведь питание собственного производства покрывает лишь 40% нужд внутреннего рынка, 60% - импорт. Внешний долг Египта составляет около 30 млрд долл США при 81 млрд долл США среднегодовом ВВП, то есть, около 40% к ВВП.  Если мятежники не почувствуют улучшения, последуют новые вспышки. Иного пути, как увеличивать внешний долг, у новой власти Египта просто нет.

Что касается Туниса, внешний долг страны превышает 16 млрд долл США и составляет более 30% ВВП. Сейчас Тунис на грани краха банковского сектора, но отчаянно приглашает туристов. Вряд ли за счет любителей революционной экзотики удастся оптимизировать бюджет. Значит, выход один – занимать на стороне.

Итак, демонстранты, выступая против действительно вопиющих явлений и тенденций, получают хаос, ускоренный экономический обвал и вытеснение на экономические задворки. Кроме того, до сих пор волнения сотрясают преимущественно так называемые «страны-без-нефти» в нефтеносном регионе, не являющиеся крупными экспортерами «черного золота». Есть версия, что таким образом соседние державы просто форматируют рынок с целью не допустить снижения цен на нефть, которое, кстати, предрекали многие аналитики, и усиливают свое влияние в регионе (за счет укрепления исламистских сил). Это может вызвать новую рецессию, в чем убежден Профессор экономики Нью-Йоркского университета Нуриэль Рубини.

Эксперты, анализируя арабские революции 2011 года, подчеркивают, что очень скоро «голодные бунты» охватят едва ли не весь мир, но быстро сойдут на нет, так как окажутся неэффективными. Кризис будет усугубляться, а радикалы, особенно экстремисты - умножать сторонников в геометрической прогрессии. Бунты, как минимум, не прекратятся, разве что станут локальными. Ведь растущая нефть взвинтит и цены на продовольствие.

Лилия Фоменко