Нынешние беспорядки в Египте совершенно оправданно вызвали куда более пристальное внимание международного сообщества, нежели предшествовавшие им события в Тунисе. Поскольку совершенно очевидно, что речь в данный момент идет о том, какой Египет мы увидим уже завтра, а значит, если учесть вес этой державы в регионе, – как изменится расклад сил и отношения на всем Ближнем Востоке.

Обладая самыми мощными вооруженными силами по сравнению с соседями, Египет фактически со времен его президента Анвара Садата (т.е. с 1971 года) играл роль колоссального буфера между амбициями исламского мира с одной стороны, и Израилем с его заокеанским патроном в лице США – с другой. При этом Египет имеет для США статус MNNA – «основного союзника вне НАТО», вместе с Израилем, Республикой Корея, Японией и др. Одновременно позиция Египта в Лиге арабских государств существенно влияет на ключевые решения и политику соседей по региону.

Арабский мир не мог и не может ни эффективно бороться с Израилем, ни выработать единую концепцию региональной консолидации, пока Египет лоялен США. Это долгие десятилетия вызывало как раздражение во многих арабских странах, так и недовольство в собственном египетском обществе. Исламский мир может не обращать внимания на стоящую в стороне «неарабскую» Турцию, но не может проигнорировать и обойтись без поддержки «арабского» Египта.

В исламском мире уже поспешили определить для Египта свой сценарий. Как заявил представитель иранской парламентской комиссии по внешним делам и национальной безопасности Казем Джалали, события в Тунисе и Египте свидетельствуют о том, что весь ближневосточный регион стремится к установлению демократических исламских режимов. Также во время последней пятничной проповеди иранский аятолла Ахмад Хатами заявил, что сейчас, при всех мечтах США о новом Ближнем Востоке под его господством, действительно рождается новый Ближний Восток, но основанный на принципах ислама. По его словам, охватившие в последнее время державы региона беспорядки являются эхом Исламской революции 1979 года в Иране, при этом основной лозунг протестующих - «Аллах Акбар». Также, по словам посла Ирана в Сирии Сейеда Ахмада Мусави, необходимость перемен на Ближнем Востоке очевидна всем, - при этом реформы могут быть осуществлены «сверху», как в Турции, или же «снизу», как в Тунисе.

Но в осуществлении обоих сценариев для Египта – подавлении беспорядков и продолжение руководства страной нынешним президентом Хосни Мубараком, либо же его свержение и «уход» Египта в ряды исламистских держав – не все так просто. И, скорее всего, количество возможных сценариев как раз не ограничивается двумя.

Прежде всего, не все ясно с самим Хосни Мубараком. 83-летний президент Египта, находящийся у власти добрых 30 лет, как известно, тяжело болен (летом прошлого года в западных СМИ со ссылкой на ЦРУ появилась информация о том, что у Хосни Мубарака - рак желудка и поджелудочной железы, так что не факт, что он доживет до октябрьских выборов 2011 года). Вместе с тем, в сентябре 2010 года в Египте прошли протесты против передачи президентского поста сыну Хосни Мубарака – 46-летнему Гамалю Мубараку. В ходе разгона нескольких демонстраций, прошедших в центре Каира, а также в Александрии, полиция применила силу. Тогда египетский оппозиционер, бывший глава МАГАТЭ Мохаммед аль-Барадеи (о нем ниже) заявил «Гардиан»: «Если Гамаль Мубарак придет к власти, страна превратится в ад. Он заботится только о бизнесменах. Народ Египта умирает. Мы умираем от бедности, мы гибнем от недостатка свободы». «Мы республика, а не королевство», - добавил он.

Однако в самом Египте прекрасно понимают, что Гамаль Мубарак – слишком слабый политик, чтобы справиться с президентским наследством отца. Он, выпускник-бизнесмен Американского университета Каира в области бизнеса и основатель финансовой компании в Великобритании (кстати, с началом нынешних беспорядков вылетевший в Лондон) не пользуется ни весом в окружении отца, ни авторитетом среди легальной египетской оппозиции, и уж тем более вызывает не самые пристойные чувства у представителей радикальных исламистских организаций. Едва ли в Каире кто-то верит, что он способен решить, или хотя бы позволить не «разморозиться» основным политическим проблемам Египта – как, например, сдержать недовольство бедуинов, недовольных политикой его отца по препятствованию им транзита оружия в Палестину.

Интересно, что сам Гамаль Мубарак еще в сентябре 2004 года заявил на съезде правящей в стране Национально-демократической партии об отказе от принципа наследования власти (он тогда занимал пост секретаря партии по политическим вопросам).

Потому нынешние протесты под лозунгом отстранения от власти Мубарака (или, что было бы логичным на фоне болезни последнего – недопущении перехода руководства страной к сыну) выглядят несколько странно и даже надуманно. Не исключено, что в этой экстренной ситуации в случае смерти отца окружение нынешнего президента выдвинет «козлом отпущения» и в качестве временного решения сына, т.е. Гамаля Мубарака, - эдакий вариант египетского Брежнева. Но это настолько виртуальный сценарий, что не видится смысла в протестах против него уже сейчас.

Еще одна странность в нынешних протестах – утверждение СМИ, что они организованы оппозицией. Здесь стоит понять, что вообще такое египетская оппозиция. Долгое время в этой стране политической оппозиции как таковой официально не существовало. Статья 30 Закона Арабской Республики Египет № 40 1977 года «О системе политических партий» гласила, что в стране существуют следующие политические организации: Арабская социалистическая партия Египта, Партия свободных социалистов и Партия национального прогрессивного объединенного единства. В 1978 году основавший в Египте многопартийную систему Анвар Садат создал Национально-демократическую партию, как партию власти.

Со временем в Египте появилась легальная оппозиция (Новый Вафд, Социалистическая партия труда, Либерально-социалистическая партия, Национально-прогрессивная (левая) партия, Насеристская демократическая арабская партия, «Аль-Умма», «Мыср-аль-Фатат», Партия «зеленых», Партия «Такафуль» и др.). А также развили серьезную активность нелегальные радикальные исламистские партии (прежде всего, запрещенная после покушения еще в 1954 году на президента Гамаля Абдель Насера партия «Братья-мусульмане»), в последние 20 лет получившие серьезную поддержку населения. Запрет на деятельность «Братьев-мусульман» заставляет последних идти на выборы либо в альянсе с другими политическими силами (такие союзы недолговечны), либо в качестве «независимых» кандидатов. Кстати, во время выборов в ноябре 2010 года эта партия получила относительно небольшое число голосов, что объясняется прямыми запугиваниями избирателей со стороны властей. Это вызвало акции протеста со стороны радикально настроенных граждан.

В общем картина такова: египетская оппозиция раздроблена, не имеет и намека на единый координационный центр, и – главное – фактически лишена ярких политических фигур в качестве лидеров. Она способна организовать мелкие акции протеста, но вывести массы людей на улицы – едва ли.

Трудно заподозрить провокацию нынешних беспорядков со стороны западных стран, и прежде всего – США. Слишком уж неподдельна была их растерянность с началом протестного движения в Египте. В то же время неясно, как относиться к информации WikiLeaks о том, что США поддерживали оппозиционные египетские группы, готовившие смену режима президента Хосни Мубарака в преддверии президентских выборов 2011 года. По данным из рассекреченных сайтом WikiLeaks донесений американских дипломатов из Каира, «некоторые оппозиционные силы» объединили усилия и подготовили план переворота в стране. Сами американские дипломаты скептически отнеслись к этой информации, но США в итоге якобы все же отправили одного из египетских оппозиционеров на организованный Госдепаратментом семинар молодых активистов.

С другой стороны, для Запада нет абсолютно никакого смысла свергать Мубарака. Правда, после теракта 11 сентября 2001 года Вашингтон продемонстрировал некоторое охлаждение в отношениях с Каиром, но это тогда касалось всех арабских держав. Да и отношения к последнему времени были фактически полностью восстановлены.

На этом фоне весьма интересно выглядит появление на арене упомянутого экс-главу МАГАТЭ Мохаммеда аль-Барадеи, долгое время отсутствовавшего в Египте, прибывшего сюда и заявившего о том, что присоединяется к оппозиции и готов возглавить державу. После чего и был объявлен домашним арестом в Каире.

С одной стороны, на сегодня Мохаммед аль-Барадеи – фактически единственная фигура, с которой можно ассоциировать протестное движение. С другой стороны, акции протеста проходят в том числе и под лозунгами свержения Хусни Мубарака и нового вице-президента Омара Сулеймана как «пособников США». В то время, как Мохаммед аль-Барадеи имеет с Вашингтоном свои взаимоотношения, и далеко не во всем враждебные. Так, действительно, США были недовольны позицией возглавляемого аль-Барадеи МАГАТЭ по Ирану (до этого – по оружию массового поражения в Ираке), и обвиняли его фактически в пособничестве ядерному терроризму. Однако приход Мохаммеда аль-Барадеи на пост руководителя МАГАТЭ в третий раз (это противоречит «женевскому правилу» — договоренности основных стран-доноров о том, что одно лицо не может возглавлять международные организации более двух сроков) был поддержан Соединенными Штатами. Интересно, что с 2005 года бывший критик политики США стал поддерживать Вашингтон в его позиции по Северной Корее.

В любом случае, долгая жизнь Мохаммеда аль-Барадеи на Западе и некоторые указанные странности в карьере делают его кандидатуру сомнительной для поддержки со стороны радикальных исламистов в Египте. В то время, как слишком многое указывает на то, что нынешние массовые беспорядки в стране пусть и не управляются, но были как минимум изрядно подогреты этими движениями.

В целом создается впечатление, что стихийные протесты египтян на фоне социальной и политической неудовлетворенности, воодушевленные примером Туниса, были слишком неожиданны для оппозиции своим размахом. И появление на сцене Мохаммеда аль-Барадеи – это руководимая извне (хотя возможно, по договоренности определенных египетских политических сил с внешними игроками) попытка взять ситуацию под контроль. Но в любом случае, сегодня у радикальных исламистов не так много шансов воспользоваться ситуацией и поставить в Египте своего руководителя. А это означает, что при урегулировании нынешней ситуации Египет может остаться ареной противостояния прозападных сил и радикального исламизма, не меняя в общем баланса сил в регионе.

В противном же случае, т.е. с приходом к власти исламских движений, последующие события на Ближнем Востоке обещают разворачиваться с угрожающей скоростью. И – это был бы уже совсем другой Ближний Восток, нежели тот, которым мы его видим сегодня.

Дмитрий Тымчук