В связи с 75-летием со дня рождения величайшего тренера в истории советского и мирового фигурного катания Станислава Жука, которое отмечалось в прошлом году, как появилось немало газетных и телематериалов. А сейчас – тишина.

Все, что тогда творилось вокруг его имени, очень напоминало мне известное стихотворение Евгения Евтушенко, посвященное, правда, Высоцкому, у которого тоже сегодня день рождения (как пошло это звучит применительно к мертвым): «Володя, ах, как тебя вдруг полюбили со стереомагами автомобили!». Кстати, это же можно сказать и о самом Владимире Семеновиче, которого опять-таки посредством Первого канала в «Свою колею» пытается раз в год загнать всякая гламурная каналья.

Немного подташнивало, видя, как отплясали в прайм-тайм на костях Станислава Алексеевича те, кто в свое время писал против него коллективные письма, распускал о нем слухи и сплетни… Сейчас они с сакраментальной «надрывинкой» в голосе трогательно вещают о том, каким он был беззащитным. Удивительно, но только Елена Водорезова выступила в его защиту в тот момент, когда его организованно травили все, кто обязан ему всем. Но ее тоненький (в тот момент) голос не был услышан.

Сейчас же все вдруг резко вспомнили, что 137 медалей чемпионатов мира, Европы и Олимпийских игр, выигранных его учениками — это действительно рекорд, который уже никогда не будет побит. (Как еще не умудрились его в идиотскую Книгу Гиннесса внести?) Эпитеты, которыми награждали его при жизни — «диктатор», «тиран», «деспот», — вдруг стали ненавязчиво обрамлять в новомодное и более корректное «харизматичный». Да если бы не его «диктатура», уверен, не было бы никакой великой советской империи фигурного катания. Но все империи имеют свойство распадаться. От Жука ушли почти все его ученики. Его друг и журналист Анатолий Шелухин вспоминал, как «маленькая Катя Гордеева осваивала новый прыжок вместе со своим партнером Сережей Гриньковым. До их олимпийского триумфа было еще целых пять лет. А пока ребята «нащупывали» будущую структуру программы. Восемь раз начинали разбег на прыжок «двойной флип», и всякий раз Катя, словно мячик, падала на лед то боком, то на «мягкое место». Жук мрачнел, все чаще тяжелым взглядом смотрел на учеников из-под нависших бровей. После восьмого падения он позвал Катю к себе и заорал так, что эхо понеслось по всем коридорам. Крик продолжался с минуту, постепенно бледное лицо Кати начало краснеть и она уже сама смотрела в лицо тренера с какой-то злостью. — «Поехали!» — оборвал свой монолог Жук и повернулся к видеомагнитофону на столе возле катка. И о чудо! Катя сделала два оборота и благополучно завершила прыжок. Тренер хмыкнул и уже спокойным тоном сказал: «А улыбнуться ты все же забыла!». И кто знает, вошла бы в историю мирового фигурного катания та же Гордеева, если бы не ее знаменитая улыбка после очередного сложнейшего танца. Пройдет время, и Гордеева откажется сначала от Жука, а потом и вовсе говорить о нем… Такой вот он деспот.

Жук — не одинок в своем «деспотизме». Уверен, не было бы и величайшей советской хоккейной империи, если бы не Анатолий Тарасов (который запрещал игрокам отворачиваться, когда «шайба летит в лобешник») и Виктор Тихонов, против которого его ученики тоже столько коллективных писем подписали, что только диву даешься. Не было бы и киевского Динамо» если бы не диктатор Лобановский. Историю двигают именно диктаторы. Демократы ее только на время «декорируют»…

Жука «мочили» мощно и целенаправленно. Не пускали в конце жизни зал ЦСКА, где он провел значительно большую часть своей жизни, чем дома (у него по этому поводу была присказка «Пусть синим всe горит огнем! Медали Родине даeм!»). В конце концов, жизнь его и «замочила» — на станции московского метро «Аэропорт» 1 ноября 1998 года. Сделав всего три шага вниз по ступенькам, он упал и перестал дышать. Прибывшая только через 25 минут «скорая помощь» лишь констатировала смерть великого тренера. Через 12 лет о нем вспомнили. На Первом канале. Спасибо, хоть так…

«...Киоск звукозаписи

около пляжа.

Жизнь кончилась.

И началась

распродажа...».

Это все тот же Евтушенко все о том же Высоцком. Но это и о Жуке, и о других великих одиноких, творивших всяк на своем рубеже историю великой одинокой страны. А в этом году о Жуке так никто уже и не вспомнил…

Константин Николаев