Памятник членам организации «Жегота», Лодзь

Истерию, захлестнувшую Израиль и еврейский мир в связи с принятием Польшей закона об Институте национальной памяти, где якобы отрицается ответственность поляков за соучастие в Холокосте, еще предстоит осмыслить. Пока страсти не улеглись, никакие аргументы не будут услышаны. Тот, кто не видит разницы между ответственностью отдельных мерзавцев (даже если их было тысячи) и польского народа в целом, — останется при своем мнении. По той же причине бесполезно объяснять, почему в Варшаве так обижаются на определение «польские лагеря смерти» (созданные немцами и ими же управляемые).

Можно долго рассказывать о безобразном предвоенном польском антисемитизме, негласной процентной норме в университетах и лавковом гетто, когда еврейским студентам отводили отдельные скамьи в аудитории, ограничениях для евреев при приеме на работу в государственные учреждения и т.п. Все это правда, как и то, что именно в Польше нацистское «окончательное решение» достигло апогея, ведь к сентябрю 1939 года в стране жило около 3,5 млн евреев, из них 375 000 в Варшаве.

А теперь — о том, что упускают из вида. Поляки в массе своей не стремились к сотрудничеству с оккупантами — нацисты даже не пытались создать в Польше марионеточное правительство, как в других странах. Мощное движение сопротивления возникло в Польше практически сразу. Разумеется, антисемитизм дал о себе знать — были и погромы, устроенные поляками по собственной инициативе, было и соучастие в преступлениях нацистов. Но было и другое…

27 сентября 1942 года возник Временный комитет помощи евреям, действовавший под эгидой Польского правительства в изгнании и частично им финансируемый. Почему так поздно? Потому что нацистам удавалось некоторое время поддерживать заблуждение, что евреев Варшавы просто переселяют на восток страны. И этому верили, ведь уничтожение целого народа в Европе казалось невероятным в середине просвещенного века. Но вскоре ужасная правда открылась.

Зофья Косcак-Шуцкая 

Комитет создали две немолодые женщины: Зофья Косcак-Шуцкая и Ванда Крахельская-Филипович. Писательница Зофья Коссак — убежденная католичка и польская националистка, не питавшая теплых чувств по отношению к евреям в мирное время, стала их пламенной защитницей в годы Холокоста. Летом 1942-го, после одной из акций в гетто, она выпустила эмоциональный  манифест, обвинив в пассивности как польские, так и еврейские организации. Коссак призвала верующих поляков-католиков, даже антисемитски настроенных, не сидеть сложа руки перед лицом массового убийства. Помощь преследуемым она считала исполнением религиозного долга.

Ванда Крахельская — жена бывшего посла Польши в США и издатель художественного журнала «Аркади» — стала активным членом движения сопротивления с позывным «Алинка». Нескольких евреев Ванда прятала в своей квартире, пока им не подыскали более надежное убежище.

Хенрик Волиньский

​Юлиан Гробельный

В руководство Комитета входили также евреи — адвокат, бундовец Леон Файнер и представлявший левые сионистские круги Адольф Берман.На смену Комитету в декабре 1942 года пришел Совет помощи евреям, или «Жегота», тоже опекаемый Польским правительством из Лондона. Таким образом, Польша стала единственной из оккупированных нацистами стран Европы, где действовала организация, целью которой была исключительно помощь евреям! Идея принадлежит полковнику Армии Крайовой (АК) Хенрику Волиньскому. Адвокат по профессии, женатый на еврейке и контактирующий с коллегами-евреями, он быстро оценил ситуацию и сразу перешел от слов к делу, в том числе укрывая евреев в собственной квартире. В феврале 1942 года Волиньский возглавил Еврейский отдел в Бюро информации и пропаганды АК. Собранные данные о депортациях из гетто Варшавы в лагерь уничтожения в Треблинке он передавал в Лондон, где многие из этих сообщений сочли преувеличением. Кроме того, Хенрик находился в постоянном контакте с бойцами гетто, которым АК выделяла оружие и боеприпасы из своего достаточно скромного арсенала.

Генеральным секретарем «Жеготы» стал активист Польской социалистической партии Юлиан Гробельный.  Тяжело больной туберкулезом Юлиан жил в сельской местности, превратив свою небольшую усадьбу в пересыльный пункт для евреев, бежавших из гетто и ожидавших здесь переправки в более надежное убежище. Детской секцией руководила Ирена Сендлер, номинированная незадолго до смерти в 2008 году на Нобелевскую премию мира. В спасении еврейских детей активно участвовала и Зофья Коссак, наладившая связь с различными сиротскими приютами — всего из Варшавского гетто удалось вызволить около 9000 еврейских детей.

Казначеем «Жеготы» был Фердинанд Арчиньский. Он же занимался легализацией евреев, руководя производством фальшивых документов для тех, кого удалось переправить из гетто на арийскую часть города.  Им надо было подыскать жилье, иногда оказать медицинскую помощь, добыть средства для покупки продуктов питания. Активисты организации побуждали Правительство в изгнании призывать поляков помочь еврейским согражданам.

Адольф Берман 

Контакты с представительством Правительства в изгнании осуществлял активист католического Фронта возрождения Польши Витольд Беньковский, которого сменил Владислав Бартошевский. Он же координировал помощь бойцам гетто в ходе восстания в апреле 1943-го.

Еврейские организации в «Жеготе» представляли те же Леон Файнер и Адольф Берман.  

К спасению евреев удалось привлечь множество добровольцев, например, состоятельный адвокат Мечислав Херлинг-Грудзиньский в своем поместье недалеко от Варшавы прятал около 600 человек. Писатель и публицист Ян Добрачиньский в годы оккупации работал в муниципалитете Варшавы, где возглавлял отдел по борьбе с беспризорностью, параллельно помогая «Жеготе» пристраивать в безопасные убежища еврейских детей.

Владислав Бартошевский   

Штаб организации находился в Варшаве в частной квартире, принадлежавшей Эугении Вонсовской, где тоже прятались евреи, бежавшие из гетто. За одного из них хозяйка квартиры впоследствии вышла замуж. Никто не выдал эту квартиру по улице Журавья до самого конца войны. Более того, несмотря на массовый характер организации, многие члены которой были арестованы и подверглись пыткам, никто не сдал сеть нацистам.

Более 50 000 евреев пережили нацистскую оккупацию на территории Польши, и половина из них в той или иной форме получала помощь от «Жеготы», у которой было около ста ячеек по всей стране.

Несколько слов о том, что стало с людьми, которые в годы войны так самоотверженно помогали евреям. Зофья Коссак-Щуцкая прошла через Освенцим и тюрьму Павяк в Варшаве, была освобождена (немцы не опознали в ней ту, кем она была на самом деле) и приняла участие в восстании 1944 года. После установления в Польше просоветского режима активная католичка сразу оказалась в числе его врагов. От расправы ее спас «польский Берия» — всесильный министр общественной безопасности Якуб Берман — брат одного из лидеров «Жеготы» Адольфа Бермана. В июне 1945 года министр пригласил Коссак к себе в кабинет, разъяснив, что та должна немедленно покинуть страну. В 1956 году женщина вернулась в Польшу, посвятив себя писательской деятельности и работе в католической печати.

Хенрик Волиньский, занимавшийся производством поддельных документов, позволявших людям бежать из гетто, после войны работал адвокатом в Катовице.

Юлиан Гробельный после войны был избран мэром городка Миньск-Мазовецкий, но в 1946 году умер от туберкулеза.

Марек Арчиньский с 1947 до 1952 года заседал в Сейме, потом ушел из политики, работал журналистом.

Депутатом Сейма в те же годы был и Витольд Беньковский.

Долгую и бурную жизнь прожил историк и журналист Владислав Бартошевский, который неоднократно арестовывался при коммунистическом режиме, в 1972 — 1983 годах являлся Генеральным секретарем Польского ПЕН-клуба, был членом «Солидарности», а в независимой Польше дважды занимал пост министра иностранных дел.

Леон Файнер, принимавший участие в восстании в варшавском гетто и год спустя в польском восстании, скончался от болезни сразу после войны.

Адольф Берман в 1947 году возглавил Центральный комитет евреев Польши, но в апреле 1949 года был смещен с этого поста как сионист. В 1950-м репатриировался в Израиль, вступил в левую партию МАПАМ, откуда в 1954-м перешел в Компартию. С 1951 по 1955 год был депутатом Кнессета, в 1961-м свидетельствовал на процессе Адольфа Эйхмана.

Упомянем еще нескольких совершенно необычных людей, рисковавших жизнью ради спасения евреев. Матильда Геттер — католическая монахиня, мать-настоятельница и по совместительству социальный работник, руководившая рядом детских учреждений. С началом войны мать Матильда объявила, что поможет каждому еврейскому ребенку. При помощи сестер-францисканок она спасла в «своих» детских домах сотни еврейских детей, вывезенных из гетто.

Витольд Пилецкий на процессе 1948 года

Офицер-кавалерист Витольд Пилецкий был членом сопротивления с первых дней оккупации, а в 1940-м предложил проникнуть в только что созданный лагерь Освенцим, чтобы выяснить, что там в действительности происходит.  19 сентября он намеренно попался в одну из уличных облав (по иронии судьбы в ней же был арестован совсем молодой Владислав Бартошевский). Два дня в тюрьме — и Пилецкий в Освенциме. Уже в октябре 1940 года первые сообщения о том, что представляет собой лагерь, поступили в Варшаву и оттуда были переданы в Лондон Польскому правительству в изгнании. В конце апреля 1943 года Пилецкому удалось бежать, добраться до Варшавы, где он пытался убедить руководство Армии Крайовой атаковать Освенцим. План отвергли, а в Лондоне сочли информацию Пилецкого преувеличением.

В 1944-м Пилецкий принял активное участие в Варшавском восстании, затем вступил во Второй Польский корпус, базировавшийся в Италии, а после войны принял предложение генерала Андерса нелегально, по поддельным документам, вернуться в Польшу. Убедившись, что страна прочно вошла в советскую сферу влияния, командование вскоре приказало Пилецкому вернуться на Запад, но тот отказался, продолжив сбор материалов о преследованиях инакомыслящих. В мае 1947 года Пилецкий был арестован агентами Министерства общественной безопасности. Следствие взял под личный контроль замминистра Роман Ромковский (урожденный Натан Гриншпан), дело вел полковник Юзеф Рожанский (урожденный Юзеф Голдберг). В период относительной либерализации оба были сняты со всех постов и осуждены на 15 лет заключения за «нарушения социалистической законности» (читай — пытки). Но это было потом, а пока Витольда Пилецкого ждал показательный процесс, завершившийся смертным приговором.  Лишь в 1990-м приговор был объявлен недействительным, а в 2006-м герой посмертно удостоился ордена Белого орла.

Намного больше известно в мире о Яне Карском, которому дважды удалось проникнуть в варшавское гетто и рассказать в Лондоне правду о геноциде евреев в Польше. Позднее Карский встретился с президентом США Рузвельтом, представил свой отчет членам правительства и общественности, но… наткнулся на стену недоверия.

Якуб Берман

Юзеф Рожанский

«Нацистам было легко убивать евреев, поэтому они делали это, — говорил Ян Карский в одном из интервью. — Союзники сочли, что спасать евреев слишком дорого, поэтому они не делали этого. Евреи были брошены правительствами, церковными лидерами, обществом… Поэтому шесть миллионов евреев погибли …никто не сделал достаточно».

Тем более мы обязаны помнить о тех, кто на фоне всеобщего равнодушия и антисемитской пропаганды, рискуя жизнью, спасал евреев. И не возлагать коллективную ответственность на целый народ, дольше всех в Европе пребывавший под нацистской оккупацией, которая обошлась Польше почти в шесть миллионов жизней — 2,7 миллиона поляков и около 3-х миллионов евреев.  

Вениамин Чернухин, специально для «Хадашот»