40-летний потомок выдающегося драматурга в июле посетил хасидские святыни в Украине, пожертвовал средства на благотворительность и съездил в поселок Анатевка, где идет постройка социального жилья для беженцев с востока Украины. «Теплый Дом» попросил Ханину Бермана рассказать о себе и о своем визите в Украину. Дальше рассказ от первого лица – говорит Ханина Берман:

“Последние 20 лет я живу в Нью-Йорке, а сейчас мы с женой и тремя детьми перебрались под Нью-Йорк в городок Вудмер. Вырос я в штате Нью-Джерси. В нашем роду все мужчины врачи, и только я и мой двоюродный прадед юристы. Я работаю юристом в Sony Records, а прадед состоял при царе Николае II. Я хасид Хабада, направления, заложенного Любавичским Ребе. И я действительно прихожусь праправнуком знаменитому драматургу – Шолом-Алейхему.

И я, и мои родители родились в Штатах, но семья моего отца приехала с Украины. Семья моего отца – Берманы (некоторые родственники носили фамилии Шустерман/Кац/Каплан) жили в селе Народичи на Киевском Полесье, это в сторону Чернобыля, в течение нескольких поколений. Во время эпидемии гриппа 1914 года многие родственники умерли, и моя овдовевшая прабабушка Леа (Лейчик) Берман вышла замуж за овдовевшего прадела, чтобы поддерживать детей. 

Вскоре начались погромы и хаос наступления большевистской власти 1917 года, и мой прадед Тевия Берман с одним из сыновей отправился в США через Аргентину, после чего вывез Лейчик и остальную семью. Однако некоторым родственникам не посчастливилось сразу попасть в США, поэтому они через Бельгию переправились сначала на Кубу. В их числе была и моя прабабушка. В конце концов семья почти в полном составе воссоединилась в Хартфорде, Коннектикут, где Тевия Берман открыл швейное дело. Одного из родственников, двоюродного прадеда Янкеля Шустермана, отца моей бабушки, задержали на пути из Украины в Варшаве за изготовление поддельных паспортов. Его дочери Саре удалось освободить его через подкуп, однако перед тем как его отпустили, она получила тавро раскаленным железом. Мой прадед – самый младший из его братьев.

Моя бабушка по материнской линии происходила из Рабиновичей, именно по этой линии я и связан с Шолом-Алейхемом, вообще, у нас считается, что многие члены рода по этой линии сочиняли истории, подобные его произведениям. Бабушкин муж Голдберг и вовсе был будто один из его персонажей: во время Великой депрессии он держал магазин и всем разрешал брать товары в кредит, а поскольку людям было не из чего рассчитываться с долгами, он разорился, поскольку никто не платил!

В детстве и юности я рисовал и занимался скульптурой (и подумать не мог, что стану юристом в Sony Records) и и моим любимым занятием было создавать иллюстрации к произведениям моего альтер-зейде. В память о нем мой отец частенько рассказывал нам с сестрой и братом истории на идиш, или же щедро пересыпал речь словами из идиш. Считается, что Шолом-Алейхем был критиком и противником ортодоксального еврейства, часто иронизировал по его поводу (зная о нашей семейной связи, один из раввинов назвал его «апикорес», атеистом), но я считаю и предпочитаю думать, возможно, как бы защищая своего предка, - что если вчитаться в его произведения, то можно увидеть и еврейскую религиозность, и хасидские мотивы человека, борющегося за свободу и за понимание своего Создателя, человека, по своему глубоко религиозного. 

Я очень люблю старое черно-белое кино, в особенности фильмы Довженко. Помимо того, что это великолепные картины, они всегда создавали во мне образ, воспоминание тех мест, откуда я родом.

С давних пор я мечтал посетить эти места и могилы праведников, и вот теперь осуществил свою мечту. Я посетил могилы ребе – Бал Шем Това – основателя хасидизма, Зуши из Ханиполи, Шнеур Залмана. Мы побывали в Житомире, Бердичеве, Меджибоже, Гадяче, Нежине. Я посетил приют, где живут дети, оставленные родителями – еврейские дети. У них у всех такая сложная судьба, об этом очень тяжело говорить… 

С особенным интересом я побывал в поселке Анатевка (украинское название Гнативка, в трансрипции на иврит – Анатевка. Такое название носил поселок, где происходили события, которые легли в основу Fiddler on the Roof/ «Тевье-Молочника» – Прим. ред.). Здесь строятся дома для переселенцев с Донбасса. Это непередаваемое ощущение – находиться в месте, где создается что-то подобное. 

Мы все занимаемся благотворительностью, перевести деньги с карточки – в этом нет ничего необычного. Но когда ты находишься в этом месте, видишь, как растут эти дома, – это совершенно другое дело! Это непередаваемые ощущения! Может, еще потому что я в детстве любил строить модели из брусков Lincoln Logs, и эти дома мне чем-то их напоминают, они тоже складываются из брусьев, только в реальный размер. Это просто потрясающе! Я обязательно должен приехать сюда со своим отцом. Ему 75 лет, я очень хочу, чтобы он все это увидел!».