К сожалению, все мы смертны. И рано или поздно наступает тот самый трагический момент, когда человек уходит в мир иной. Как говорится, это жизнь. Вот только боль утраты родных и близких не всегда переносится одинаково, хотя она априори не может быть сильнее или слабее. И речь в этом случае идёт не о чувствах, которые ощущает потерявший родного человека. К ним нередко добавляется, мягко говоря, наплевательское отношение к людям и их несчастью, скажем так, чиновников-бюрократов, от которых зависит оформление необходимых для организации похорон документов. Более того, оно порой переходит все допустимые границы, выливаясь в откровенное хамство, а то и издевательство над убитым горем человеком.

Именно через такой "ад" пришлось пройти киевлянке Людмиле Ярёменко, потерявшей отца – Сергея Акакиевича Крапиву. Кстати говоря, участника Великой Отечественной войны, заслуженного артиста Украины, доцента Национальной музыкальной академии, композитора, одного из самых именитых баянистов в нашей стране. Одним словом, человек прожил долгую (Сергею Акакиевичу был 91 год) и достойную жизнь, от чего, конечно, боль утраты нисколько не притупляется. Но уже на следующий день его дочери пришлось прочувствовать на себе, что она может и усиливаться в прямом и переносном смысле этого слова. Сама Людмила Сергеевна уже пенсионного возраста, недавно перенесла тяжелейшую операцию по замене тазобедренного сустава и без обезбаливающих преператов из дому выйти не может.

Прибывшая в тот недобрый вечер по одному из адресов в Шевченковском районе столицы, где проживает семья Ярёменко (отец Людмилы Сергеевны болел и после недавней выписки из больницы жил с ними), неотложка зафиксировала смерть Сергея Акакиевича. Естественно, был вызван и присутствовал при оформлении врачебного свидетельства о смерти сотрудник Шевченковского РУ ГУМВД в г. Киеве. В документе, помимо прочего, в одном из пунктов было указано (методом подчёркивания), что смерть наступила вследствие заболевания (Крапива почти 9 лет страдал хронической сердечно-сосудистой недостаточностью, ишемичечной болезнью сердца).

Выдав родственникам умершего упомянутое свидетельство, и врач, и представитель милиции, ещё раз выразив свои соболезнования, в один голос заверили, что теперь лишь надо обратиться в поликлинику по месту прописки Сергея Акакиевича (Соломенский район) и, предъявив этот документ, получить справку о причине смерти. На её основании затем выдаётся и свидетельство о смерти.

Как говорится, всё ясно и понятно. Поэтому муж Людмилы Сергеевны, взяв на себя все заботы по организации похорон, поручил ей, как тогда казалось, самое простое – съездить с сыном в поликлинику Соломенского района и получить необходимую справку, без которой, кстати говоря, тело усопшего не имеет права принимать и морг. Но уже после посещения поликлиники на ул. Фучика Людмила Ярёменко не только растерялась, но у неё начали появлятся первые сомнения касательно простоты обмена одного документа на другой. Хотя, превозмогая моральную боль, она пыталась сразу отогнать их от себя.

– То, что мы прождали полчаса под кабинетом, а потом – пока медики найдут необходимые подтверждающие болезнь отца документы, выслушивая при этом, что если вот этого или того не будет, то вы никакую справку не получите и даже не мечтайте (!), были ещё цветочки. Когда же нам в итоге сообщили, что, во-первых, справку о причине смерти вообще-то выдают на ул. Соломенской в Центре первичной медицинско-санитарной помощи № 2, а, во-вторых, на врачебном свидетельстве о смерти должна быть запись представителя правоохранительных органов о том, что смерть является ненасильственной, я оказалась в лёгком замешательстве, – вспоминает Людмила Сергеевна. – Уже тогда мне показалось, что врачи, затягивая время, за быстрое решение вопроса чего-то от меня ожидали.

Пришлось перед поездкой на улицу Соломенскую посетить Шевченковское райуправление милиции (не догадывались ещё тогда Людмила Ярёменко со своим сыном, что в тот день здесь они станут практически постоянными посетителями). Однако на просьбу зафиксировать письменно ненасильственную смерть Сергея Крапивы его дочь, по её словам, услышала от дежурного примерно следующее (если перефразировать в мягкой форме): "Врачи, которые вам это сказали, просто неадекватны. Их требование – полный бред. Поэтому спокойно езжайте в указанную вам поликлинику и получайте необходимую справку".

Но слово "спокойно" можно было напрочь выбросить из своего лексикона сразу после пересечения входа в упомянутый Центр первичной медицинско-санитарной помощи. Мытарства, постепенно переходящие в форменное над женщиной издевательство, начались в кабинете заведующей амбулаторией № 2 О.Мюнталь.

Опять ожидание (в этот раз 50-минутное) – уважаемая доктор просто решила в часы своего планового приёма сдать вышестоящему начальству "очень срочные отчёты". А затем – всё то же выжидание со стороны медика, заключавшееся в очень уж внимательном изучении медицинской книжки и прилагавшихся к ней документам умершего. И в завершение: "Без милицейской записи о ненасильственной смерти справку выдать не можем". На уточнение Людмилы Сергеевны, что она только что побывала в райуправлении, где её заверили, что никаких письменных фиксаций не делают, О.Мюнталь практически не обратила внимания.

– Как не тяжело морально тогда было, но я начала понимать, что меня пытаются пинать по давно отработанной медицинско-милицейской схеме, итогом чего должна стать моя "благодарность" за оперативно выданную справку, – рассказывает Людмила Ярёменко. – И не потому ли дежурный Шевченковского райуправления милиции, когда мы с сыном второй раз обратились к нему, со словами "не морочьте мне голову" отказался объяснять медикам по телефону, о чём мы его настоятельно просили, что на врачебном свидетельстве о смерти правоохранители письменно ничего не фиксируют.

А тем временем отсутствие этого документа затормозило всю организацию похорон. Более того, мужу Людмилы Сергеевны "пообещали" в морге немедленно вернуть тело покойного домой ввиду отсутствия справки о причине смерти. В очередной раз не найдя понимания в милиции, женщина опять пытается пробить бюрократическую стену в упомянутом медицинском учреждении. Теперь делала видимость её выслушать заведующая амбулаторией № 1 Я.Мосюдзь.

Но оборвав на полуслове, медным голосом и со стеклянными глазами монотонно "запела" уже известную песню: "Ещё раз повторяю, если не будет на свидетельстве милицейской записи, никакую справку я вам не выдам". И как бы в назидание достала из пропахшей нафталином папки давно пожелтевшее врачебное свидетельство о смерти, на обратной стороне которого полуразборчивым почерком были записаны те самые "необходимые" для Я. Мосюдзь и её коллег слова. А под ними подпись, которую в своё время даже не удосужились скрепить печатью.

Когда полчаса спустя Людмила Ярёменко, выпив уже четвертую обезбаливающую таблетку, во время третьего в тот день визита в милицейское райуправление поведала об этом образце одному из его руководителей, тот откровенно признался, что если бы его подчинённый сделал нечто подобное, он как минимум уволил бы его со службы.

Время неумолимо приближалось к 16.00 (сама горе-эпопея со "смертельной" справкой началась ещё в восемь часов утра), когда дочь покойного Сергея Крапивы снова оказалась в стенах Центра первичной медицинско-санитарной помощи № 2 Соломенского района. Теперь уже в кабинете директора этого учреждения В. Шпылёвой. Как и подобает лицу начальствующему, директор от медицины попыталась "учить жизни" в части касающейся оформления нужной справки на повышенных тонах с интонацией, предназначенной разве что для умственно отсталых. Она также никак не могла смириться с отсутствием в давно отработанной схеме записи о ненасильственной смерти во врачебном свидетельстве.

Вот тут то и наступила развязка, которая сразу расставила всё по своим местам. Не дослушав напыщенные "поучения" руководительницы Центра, Людмила Сергеевна, по жизни спокойная, но доведённая в тот день до точки кипения, которая наложилась на потерю родного человека, попросту взорвалась. Окончательно поняв, что её гоняют по давно созданному маршруту, она прямо бросила в лицо В.Шпылёвой и присутствующим в кабинете её коллегам: "Если вы хотите за оформление справки получить от меня взятку, то, уверяю вас, вы её не дождётесь никогда!"

Гоголевская немая сцена продолжалась недолго. Первой сориентировалась в ситуации упоминавшаяся выше Я. Мосюдзь: "Стоп! А что вы вообще делаете у нас. Ведь смерть вашего отца была зафиксирована в Шевченковском районе. Там вам и должны выдать справку о причине смерти". Сказать, что у Людмилы Ярёменко в тот момент случилась истерика, значит не сказать ничего. Она ещё попыталась из оставшихся сил объяснить, что обратиться за этим документом в медучреждение по месту прописки отца ей сказали как врач скорой помощи, так и представитель правоохранительных органов, приезжавший по вызову, а также – спросить, почему ей об этом нельзя было сказать сразу, но Людмилу Сергеевну уже никто не слушал. Она попросту перестала быть интересной для соломенских медиков, выпав из их конвейера по производству взяток…

К счастью, в поликлинике Шевченковского района сразу пошли навстречу сыну Людмилы Сергеевны (у неё самой уже не было ни моральных, ни физических сил заниматься этой "смертельной" справкой), оформив необходимый документ в течение 10 минут. При этом о письменной констатации о ненасильственной смерти представителем МВД речь даже не шла. Более того, узнав о тяжёлых похождениях Людмилы Ярёменко к медикам Соломенского района,  их коллеги не могли не вставить ремарку о том, что этот район всегда был какой-то другой планетой, своеобразным Зимбабве, где не знают (а скорее всего, умышленно не хотят знать) тех прописных истин, которые почему-то доступны работникам медучреждений в других столичных районах.

Да и по большому счёту, если бы смерть Сергея Крапивы действительно была насильственной, запись об отрицании которой так "убедительно" требовали у Людмилы Ярёменко, то, наверное, не из дому бы забирали тело в морг. И врачи в Соломенском районе не могли не знать, что в этом случае оно было бы отправлено на судебно-медицинскую экспертизу, о чём, кстати, чётко сказано и в Порядке взаимодействия между органами внутренних дел, учреждениями здравоохранения и прокуратуры при установлении факта смерти человека.

Но я сомневаюсь, что этот Порядок, как и другие нормативные документы, могут интересовать людей, создавших себе систему вымогательства и наживающихся на людском горе. При этом, естественно, никто напрямую взятки не требует, к ней лишь подталкивают. Другими словами, цинично создаются такие условия, когда человек, подавленный потерей родного или близкого, находящийся в стрессовом состоянии, сам готов заплатить тому или иному должностному лицу, лишь бы поскорее прекратить издевательства над собой да решить вопрос с организацией похорон.

Сегодня в нашей стране якобы взят чёткий курс на борьбу с коррупцией, успех в которой должно обеспечить впервые создаваемое Антикоррупционное бюро. Возглавить его, как известно, предлагают свои услуги даже иностранцы. И даже если оно успешно заработает, то наверняка ловить будет крупную "рыбу". А вот победить коррупцию, образно говоря, на бытовом уровне будет очень непросто. Тем более, если в эти схемы, так сказать, среднего звена, среди которых и описанная выше, вплетены правоохранители.

Согласен с этим утверждением и собственник киевского "Ритуального дому "СПОКІЙ" Феликс Чехович. Комментируя историю с получением справки о причине смерти Людмилой Ярёменко, он отметил, что такие факты  в его практике случаються сплошь и рядом (в ритуальном бизнесе Чехович работает уже 15 лет). Но это, по его словам, лишь один из примеров коррупционных схем в этой сфере.

– Проблема имеет более глубокие корни. И состоит она в том, что в деятельность частных структур, занимающихся ритуальными услугами, пытаются влезть те или иные государственные органы, не имеющие к этому никакого отношения. Речь идёт в первую очередь о милиции. Владея информацией о случаях смерти, они пытаются "сотрудничать" с ритуальными фирмами. И хотя при этом проявляют полную некомпетентность, но на свой "откат" всегда претендуют, – рассказывал Феликс Эдуардович.

Например, информация о смерти человека может попасть одновременно и диспетчеру по телефону "102", и участковому. Естественно, она появляется и у оперуполномоченного, выезжающего на место, где скончался человек. И вот представьте, что каждый из них сообщает об этом трём разным ритуальным фирмам, представители которых прибывают по указанному адресу. Но это ещё, как говорится, полбеды.

Проблемы начинаются тогда, когда тот же участковый, ввиду своей некомпетентности, не разобравшись в ситуации, вызывает ритуальщиков туда, где они не имеют право забирать тело покойного. Речь идёт о случаях, когда труп в обязательном порядке должен быть отправлен для проведения судебно-медицинской экспертизы.

– Что там скрывать, нашему "Ритуальному дому" определённые лица с милицейскими погонами тоже в своё время предлагали тесное "сотрудничество" за "слив", как они выражались, информации. Но зачем мне это надо, если от их некомпетентности будем иметь только проблемы, – вспоминает Феликс Чехович. – Неоднократно и мы, и мои коллеги из других ритуальных фирм обращались к руководству райуправлений милиции, сотрудники которых очень уж настойчиво навязывали свою "помощь". Но наши заявления так и терялись где-то в милицейских кабинетах.

Собственник "Ритуального дому "СПОКІЙ" не мог не обратить внимание и на проблему перевозки тел умерших для проведения судебно-медицинской экспертизы. На сегодня в Киеве есть только три машины, которые занимаются такой доставкой. Поэтому людям приходится ждать по 5-6 часов, пока заберут труп. "Часто звонят нам помочь отвезти тело на СМЭ. Но мы не имеем права, якобы для этого надо милицейское сопровождение. Хотя в своё время мы и пытались заняться такими перевозками. Но нам сразу намекнули об "откатах", – делился наболевшим Феликс Эдуардович.

По его словам, сегодня в столице есть только пять полноценных ритуальных фирм, которые имеют хоть какую-то базу (магазины, транспорт, морозильные камеры и т.п.) и способны предоставить более-менее качественные услуги. В то же время в Интернете можно найти ещё пару десятков фирм, не имеющих абсолютно ничего, кроме номера мобильного телефона для связи. Схема их работы очень проста: получить информацию от заинтересованного сотрудника милиции, взять у родственников умершего деньги и, отсчитав свой "навар", организовать похороны по самому низкому тарифу, обратившись в одну из пяти упомянутых фирм.

И что интересно, проблемы, которые обозначил Феликс Чеховский, к сожалению, характерны только для Киева. Даже в пяти-десяти километрах от столицы (а это уже Киевская область) картина совсем другая. Например, для проведения той же судебно-медицинской экспертизы родственники усопшего, получив необходимую справку в милиции, доставляют труп в частном порядке.

– Ещё одной из причин проблем с оказанием ритуальных услуг в Киеве является полное отсутствие об этом информации для людей (об этом, кстати говоря, упоминала и Людмила Ярёменко. – Авт.). Например, в том же Чернигове мэр города уже давно организовал "гарячую" линию, позвонив на которую, человек получает подробные сведения о том, как ему действовать в каждой конкретной ситуации, куда обратиться и т. д., – рассказывал Феликс Эдуардович.

Одним словом, киевским ритуальным фирмам приходится работать в далеко не простых условиях, пытаясь хоть как-то лавировать между многосисленными схемами с устойчивым шлейфом коррупции и вымогательства. И, как признался Феликс Чехович, бороться с этим у него нет абсолютно никакой возможности. Малейшее сопротивление системе тут же отдаётся эхом в виде проверок прокуратуры, фискальной службы и т. п. (во всяком случае так было до недавнего времени).

А страдают при этом обычные люди, что в полной мере ощутила на себе и Людмила Ярёменко. Удастся ли нам что-то изменить в позитивную сторону в деятельности бюрократической машины в сфере, о которой идёт речь, утвердительно сказать пока очень трудно. Но очень хочется надеяться, что рано или поздно это всё-таки произойдёт…

Андрей Тищенко, для Багнета