Бурное  выяснение отношений между министром внутренних дел Юрием Луценко и столичным градоначальником Леонидом Черновецким на заседании СНБО по-прежнему остается одной из самых обсуждаемых в Украине тем. Свою версию произошедшего в интервью корреспонденту «Газеты по-киевски» изложил министр МВД, ответив и на вопрос об открытии против него уголовного дела.

«Открывать или не открывать дело, обсуждалось с 24 января, по моим данным, до 2 часов ночи 25 января, - говорит Луценко. - Его, несмотря на наличие действующего прокурора Киева, возбудил заместитель. На этом совещании присутствовало высшее руководство Генпрокуратуры. Несмотря на то, что подано два заявления – г-на Черновецкого и мое, дело возбуждено не по факту, чтобы разобраться, кто из нас прав, а против Луценко. Это уже свидетельствует о предвзятости следствия. Мои действия? Как только получу постановление о возбуждении дела, безусловно, оспорю его в суде. Так как считаю его абсолютно неправомерным», - категоричен министр.

«Чтобы понять мою логику, надо вернуться к тому, что творилось на заседании СНБО, на котором произошел инцидент. И где я говорил о земельных махинациях. Сразу же после моих слов взял слово Черновецкий и сказал: «Виктор Андреевич! А вообще-то г-н Луценко просил у меня землю вроде бы для милиции и угрожал посадить моего сына». Я был в шоке от цинизма, с которым он перекрутил ситуацию с точностью до наоборот.

Вопрос даже не в том, что человек, полностью виновный в дерибане земли, пытался перевести тему. Мои чувства можно понять, если я расскажу предысторию.

За три дня до выборов киевского городского головы в марте 2006 года ко мне обратился руководитель киевской милиции Виталий Ярема с вопросом, как ему поступить. Он расследовал дело строительной аферы «Элита-центр». По делу, как свидетель, проходил сын кандидата в мэры Степан Черновецкий. На него оказывала давление прокуратура и другие высшие чины с тем, чтобы он принял решение о задержании Степана Черновецкого. Общеизвестно, что тот, бывало, отдыхал вместе с главным подозреваемым, которого на днях задержали в Швейцарии. Мы вызывали его на допрос. Но оснований для его ареста не было тогда, да нет и сейчас. Я сказал, Виталий, с детьми воевать позорно, допросишь его во вторник после выборов. Так и случилось. Степана допросили во вторник, как свидетеля. Черновецкий тогда мне перезвонил. Я ему тоже сказал, что с детьми не воюю, но во вторник Степан будет давать показания.

А месяца через два мы встретились с ним в моем министерском кабинете. Я вообще с Черновецким, кроме протокольных встреч, виделся от силы два раза, впервые, когда Омельченко после выборов не хотел освобождать кабинет, и я урегулировал ситуацию, второй раз в этом кабинете вместе с Яремой. Ярема года два по всем инстанциям согласовывал землеотвод небольшого участка в районе бульвара Дружбы народов под строительство дома на 600 квартир для работников милиции. Я пригласил мэра Черновецкого и Ярему и просил ускорить решение важного для нас вопроса. Но Черновецкий сказал категорическое «нет», добавив, что это его земля, и он там хочет построить «Правэкс». Я ему ответил: если вы не понимаете, что я прошу для 600 работников милиции, которые, получая мизерную зарплату, годами живут с семьями в общежитиях, тогда нам с вами говорить нечего. Так вот на заседании СНБО я был просто взбешен, когда ситуация была перевернута с ног на голову», - рассказывает министр.

«У меня было два выхода, - признает далее Луценко. - Обратиться в суд и привлечь в свидетели высшее руководство страны, что я считаю в такой ситуации унизительным. Или дать этому всему свою персональную мужскую оценку. Я – человек битый. Дождался, когда закончится заседание, и уйдет президент. А потом подозвал его к себе и бурно высказал все, что думаю о нем. Он ничего не ответил… И после этого я влепил ему пощечину», - говорит глава МВД.

«Я бил открытой ладонью. И совершенно об этом не жалею. Я считаю, что подлецов надо ставить на место. Если прокуратура считает, что есть основания для уголовного преследования меня, министра МВД, которого оболгали на заседании высшего органа государственной власти, это ее право. Встретимся в суде», - подчеркнул глава силового ведомства.