«Еврейские» Миньковцы сегодня 

Подолье подарило миру трех ярчайших авантюристов — лжемессию Яакова Франка, масона, иллюмината и мистика Тадея Грабянку и романтика-вольтерианца  графа Игнация Сцибора-Мархоцкого. Этих абсолютно разных людей объединяло одно — все они грезили идеальным (на их взгляд) государством. Правда, видели этот идеал по-разному. Для Франка главным была безраздельная  власть над обожествляющими его подданными. Грабянка грезил основанной на постулатах масонства «Республикой света», а вот Мархоцкий вполне успешно реализовал свой квази-государственный проект, построенный на идеях Вольтера, античной демократии и равенства.

Представление о графе как эксцентричном помещике-чудаке, который ходил в римской тоге, почитал античных богов и провозгласил независимость своих земель от Российской империи — весьма поверхностны. На самом деле это был образованнейший человек, воплотивший в жизнь прогрессивные реформы и превративший свои владения в анклав процветания и благополучия.

Игнаций родился около 1755 г. в Тарноруде — небольшом местечке на берегах Збруча. Юноша рано осиротел, поэтому ему светила роль бедного шляхтича, у которого кроме герба и дедовской шпаги за душой ничего нет. Завербовавшись на службу в Пруссию, граф сделал успешную военную карьеру и получил образование. Вернувшись в звании капитана, он дослужился до майора в гарнизоне Каменца.

Поместьем пан Игнаций обзавелся только в 1790 году, после смерти бездетного дяди, когда ему отошел «Миньковецкий ключ» — а это ни много ни мало 18 сел, 4 тысячи моргов пашен, 2 тысячи моргов леса (морг — чуть более 1 га) и около 4200 крепостных душ.

Игнаций Сцибор-Мархоцкий в юности	Титульный лист конституции Prawa miasta Minkowiec

Вместо традиционного определения «дидыч» (то есть, владелец), он провозглашает себя «Хозяином и отцом народа», а подданных — гражданами. В советской традиции сухое  обращение «гражданин» было переходным этапом в процессе превращения «товарища» в з/к, но в конце XVIII века слово это звучало свободолюбиво и даже бунтарски. Тогда же граф объявил, что всякого, осмелившегося обозвать миньковецкого гражданина  «мужиком», «хамом» или «холопом» (обычное обращение шляхты к крестьянам) ждет суд и суровое наказание.

В 1791-м он принимает конституцию Prawa miasta Mińkowiec («Права города Миньковцы»), которая вводила местное самоуправление, уравнивала в правах представителей разных конфессий, заменяла панщину умеренным налогом и предоставляла широкие права евреям. Деньги в «государстве» были свои.

В 1795 г. на территории «Миньковецкой державы» было отменено крепостное право. По периметру своих земель эпатажный граф установил украшенные богатой резьбой каменные межевые знаки с надписью «Граница державки Миньковецкой от государства Российского».  Впрочем, в отношении империи граф был демонстративно лоялен, поэтому композицию венчала комическая театральная маска, мол, несерьезно все это.

Въезд в Миньковцы сегодня

Первое документальное свидетельство о евреях в Миньковцах относится к 1735 году, а двадцать лет спустя в местечке проживало уже 378 иудеев. Согласно ведомости от 1764 года, вокруг Рыночной площади располагались 25 еврейских домов, там же был принадлежавший дидычу заезжий двор, управляемый евреем. Учитывая, что в ведомости упомянуты 25 еврейских лавок, скорее всего, они находились на первых этажах этих домов.  

Рядом с площадью стояли еще 22 еврейских дома, принадлежавших ремесленникам.

В 1776 году была построена большая деревянная синагога, украшенная яркими росписями, традиционными для подольских и галицких синагог XVIII века.

Несмотря на богатство, евреи в Речи Посполитой оставались подданными «второго сорта» и только утвержденные в 1791 году Prawa miasta Mińkowiec уравняли их в правах с гражданами «Миньковецкой державы». Этим же уложением мещане получали свободу торговли, промыслов и строительства при минимальных налогах. Одновременно вводилось практически всеобщее избирательное право при выборах в органы местного самоуправления.

Та самая деревянная синагога

В своей конституции Мархоцкий посвятил евреям отдельную главу, фактически отменявшую традиционную кагальную система еврейского самоуправления. Вместо этого евреи получали все права, в том числе избирать и избираться в органы власти.

В частности, там значилось:

«Все дела (за исключением, разве, дел духовных и бракоразводных, которые только у раввинов разрешаться могут) должны полностью зависеть от магистрата и решаться в выбранных правильно …юрисдикциях, и в них следует добиваться приговора суда; для чего кагал или общее собрание евреев ежегодно избирают между собой двух справедливых и благоразумных домохозяев, и в день выборов президиума магистрата представляют их управляющему городом для записи в протокол. Эти выборные должны присутствовать от имени евреев и кагала на всех сходах, городских собраниях, с тем, чтобы защищать и поддерживать интересы евреев».

В государстве был учрежден Верховный суд, в заседаниях которого (если рассматривался «еврейский» иск) принимали участие по два представителя от шляхты, евреев и крестьян.

Уложение также способствовало развитию еврейской торговли, но значительно ущемляло права еврейских ремесленников в пользу христианских цехов: 

«Евреям, владеющим другими ремёслами, как не состоящим в цехах и необученным, производство не дозволяется и сурово возбраняется, за исключением тех предметов, которые нужны самим евреям».

В целом же реформы Мархоцкого привели к небывалому экономическому расцвету «державы» и ее граждан. Здесь работали две суконные фабрики, фабрика по производству карет, байковая, селитряная, бумажная, лаковая мануфактуры, разводился тутовый шелкопряд, были привезены лучшие породы лошадей, коров, овец…

Миньковецкая «ратуша», нач. XX века 

Реформы графа отразились и в культурной сфере. Ориентирующийся на идеалы французского Просвещения Мархоцкий большое внимание уделял печатному делу. Собственной типографией Миньковцы обзавелись уже в 1792 году — нужно ведь где-то печатать свои законы, наставления, выпускать бланки и банкноты.

В том же году была создана и еврейская типография, использовавшая типографский пресс, любезно предоставленный «отцом народа». На это, в частности, указывает надпись на титульном листе, изданных в Миньковцах еврейских книг: «w drukarni w miesćie Mińkowcach dziedzycznym Ignacego Scibor Marchockiego» (в типографии Миньковец, наследственного города Игнация Сцибор-Мархоцкого).

С 1795 года типография начала печатать еврейские книги, издания на польском языке в Миньковцах появились годом позже. Печатником был Иехезкель бен Шевах, переехавший в Миньковцы из Межирова, а владельцами — местные евреи Йосеф и его сын Моше. Первой их книгой стал «Барух ше-Амар» — сборник галахических правил написания филактерий и мезуз.

В начале XIX века в Миньковцах были уже три (!) еврейские типографии, издававшие книги на иврите и идише. Учитывая мизерные тиражи, они вряд ли были прибыльны, но Мархоцкий благоволил еврейским издателям, понимая, что книги прославляют Миньковцы, как едва ли не главный центр еврейского книгопечатания на Подолье.

Летняя резиденция Мархоцкого в селе Отроков

Еврейское книгопечатание в Миньковцах прекратилось в 1827-м со смертью графа-реформатора. В общей сложности в местечке увидели свет более 40 книг. Кроме сборников молитв и псалмов, это были книги мидрашей, ТАНАХа, Каббалы, хасидские издания, брошюры о еврейской этике и проч. Благодаря поддержке Мархоцкого, можно говорить о наиболее длительном еврейском издательском проекте конца XVIII — начала ХIХ вв. на территории Подолья.

«Миньковецкая держава» исчезла в 1831 году. Сын покойного графа — Кароль Сцибор-Мархоцкий — принял активнейшее участие в Польском восстании, за что был отправлен в ссылку. Поместье перешло в управление царской казны, а в 1836-м было конфисковано.  

От зримого наследия графа до наших дней дошли жалкие остатки его летней резиденции в селе Отроков. Не осталось даже могилы — гробницу сначала разграбили, а в 1950-е разобрали на камень. 

Дмитрий Полюхович, специально для Хадашот