«Хасидский танец», худ. Г.Гольд

Больше тысячи лет живут бок о бок украинцы и евреи, поэтому о культурном обмене между народами-соседями написано немало. Филологи расскажут об украинизмах в мамэ-лошн и словечках из идиша в украинском языке, искусствоведы вспомнят о заимствовании орнаментов и сюжетов, фольклористы остановятся на образе еврея в украинских народных песнях и фигуре казака — в еврейских преданиях.

На украинской земле родился и хасидизм с его напевами, бесшабашными плясками и радостью служения Всевышнему, что во многом перекликается с украинской традицией. Достаточно вспомнить украшенных цветочками розовощеких улыбающихся святых на украинских иконах, столь отличных от ликов, принятых в хмурой и аскетичной московской традиции. Впрочем, в обоих случаях, скорее всего, «виновата» окружающая природа с ее буйством красок, ароматов и богатством плодов.

Предания о жизни основоположника хасидизма Баал Шем Това (БЕШТа) тоже весьма схожи с классическими «житиями святых» у украинцев. Любопытна история о том, как БЕШТ жил отшельником в пещере, питаясь только лепешками из пресного теста, подсушенного на раскаленных солнцем камнях. Для иудаизма отшельничество нехарактерно, но именно во времена БЕШТА на Галичине и Подолье оно стало популярным, и в каждом урочище можно было найти беглеца от суетного мира.

Баал Шем Тов, худ. Г.Гольд	Олекса Довбуш

В житийной «биографии» праведного Баал Шем Това не последнее место занимают отношения с опришком Олексою Довбушем. Дружил ли праведник с прославленным «карпатским Робин Гудом», сказать сложно. Скорее всего, это лишь адаптация популярного сюжета «Святой и Разбойник», где святой Божьим словом смягчает сердце грозного душегуба (а Довбуш на то время был самым знаменитым разбойником).

Одним из наиболее ярких проявлений культурного украино-еврейского симбиоза стали появившиеся в XVIII веке хасидские нигуны («напевы», — иврит), вписавшиеся в концепцию служения Богу с радостью.

Это специфическая манера исполнения почти без музыки, но с ритмическим хлопаньем и даже художественным свистом. Отсутствие инструментального сопровождения объясняется  исполнением нигунов преимущественно в шабат, когда запрещено играть на инструментах. В большинстве случаев напевы представляли собой просто набор мелодичных звуков. Считалось, что благодать нисходит на исполнителей в виде различных тонов, а не слов, поэтому ритмические хлопки плюс лишенное смысла «ля-ляканье» быстро вводили прихожан в состояние транса. Кроме того, любая песня рано или поздно заканчивается, а «ой-йой-йой-ой…» можно тянуть бесконечно.

«Нигун», худ. В.Спитцер 

Мелодии священных нигунов требовали постоянного обновления, как ежесекундно обновляется мир. Желательно каждую субботу. Считалось, что паства должна подхватывать мелодию исключительно за цадиком, а если она ее уже запомнила, то сакральная песня переходила в разряд бытовых. Увы, цадики с музыкальным даром встречались нечасто, поэтому обычно новые нигуны сочинял «придворный» хазан. При одном условии — мелодия ни в коем случае не должна повторять мотивы, звучавшие при дворах других цадиков. Напомним, что цадики довольно жестко конкурировали между собой, поэтому использование «чужого» нигуна означало признание более высокого статуса цадика-правообладателя. Если такой плагиат» всплывал — виновный хазан тут же лишался тёплого местечка.

Жесткое табу на чужие мелодии не распространялось на ритмы соседей-украинцев. Хазаны часто брали за основу очередного напева украинские народные песни, казацкие танцы или даже военные марши, и переводили их на традиционный синагогальный лад.

Иногда хасидские нигуны исполнялись со словами — преимущественно на идише, реже — на иврите. Существует и целый ряд украиноязычных нигунов.

Прежде всего, отметим нигун о глупом Марке: «Гей, ти, дурню Марку, що ти їдеш на ярмарку, чи не продавав, чи не купляв, тільки всім заважав?..». За основу практически дословно взята украинская шуточная народная песня о непутевом котике Марке, правда, в нигуне «котик» везде превратился в «дурня».

При полном сохранении текста и слегка измененной мелодии «нигунизированная» украинская песенка полностью изменила смысл. В хасидской системе образов «продавать-покупать» означает исполнять заповеди в этом мире, тем самым, приобретая заслуги для мира грядущего. Ярмарка же — символическая схема всей человеческой жизни. Этот образ популярен и в наше время, всем известен афоризм: «Жизнь — супермаркет. Можешь брать всё, но помни, что на выходе ждет кассир».

«Ярмарка в Полтаве», худ. В.Маковский  

Помимо прочего, глупец Марк символизирует «йецер а-ра» — злую силу, живущую почти в каждом из нас и дурно влияющую на «ярмарку» (жизнь).

Нигун «Стал я пити у п’ятницу» тоже почти полностью украиноязычный с вкраплениями строк на идише.

Став я пити у п’ятницу, у п’ятницу,

Пропив, ай-ай, пропив свою телицу.

Треба, треба знати, як гуляти,

Треба, треба знати, як брехати.

Ой, хешбн-цедек одавати,

Пред паном хазяїном отвічати.

А ми п’єм, да п’єм, да ми гуляєм,

Ун мір трінкен яїн азой ві маїм.

Ун мір зоґн але цузамен лехаїм,

Ве-Ато тишма мін хашомаїм.

Став я пити у суботу, у суботу,

Пропив, ай-ай, пропив свою работу.

Треба, треба знати, як гуляти,

Треба, треба знати, як брехати.

Ой, хешбн-цедек одавати,

Пред паном хазяїном отвечати.

Этот нигун в хасидской традиции имеет несколько смысловых слоев. Самый поверхностный и очевидный — «Пан хазяїн» — это Всевышний, перед которым в итоге придется отвечать за все грехи жизни. Но есть и более глубокий. Седьмой Любавичский ребе в 1963 году так объяснил смысл этой песни:

«…Мы нуждаемся в опьяняющем вине. Книга «Тора Ор» объясняет разницу между веселящим вином и опьяняющим: «вино веселящее» — это созерцание величия Всевышнего, но если человек видит, что это ему не помогает, он нуждается в «опьяняющем вине», чтобы затопить тело и животную душу и выйти из ограничений. Созерцание величия Всевышнего к этому не приводит, человек находится в «теснине» (из-за своих грехов…), поэтому его раскаяние осуществляется через опьяняющее вино.

Это и разъясняется в нигуне, мол, нужно знать («трэба знати»), как принять в себя опьяняющее вино («як гуляти»), и как использовать это опьяняющее вино, чтобы было совершено действие («як брехати» — каким образом говорить, то есть, как привести буквы к действию). И это одна из идей нигуна».

Седьмой Любавичский ребе 

Послушать, как этот нигун исполняет сам Ребе можно здесь. Стоит отметить, что «Став я пити у п’ятницу» — один из самых популярных в хасидской среде нигунов, исполняемый  по всему миру. 

Интересен и нигун «В утлой лодочке єврей» исполняемый частично на идише, частично по-украински. Украиноязычная часть: «Над рікою Дунаєм, недалеко погибаю. Утопився  чумачок мій бідненький, утопився. Спаси мене, батечко. Нічим гребти, чумачок утоне»

Часть на идише (даем в переводе): «Плывет в лодочке еврей, лодочка шатается. Кричи же: «Татэню, ратэво, ратэво!» (отец, спаси, спаси!).

[В ответ]: Я не могу помочь, я не могу помочь!

Кричи же: мамен, ратэво, ратэво! (мама, спаси, спаси!).  

[В ответ]: Я не могу помочь, я не могу помочь.

Кричи, сколько есть сил: Ребеню, ратэво! (Ребе, спаси!)

[В ответ]: Ты не утонешь.

В этом нигуне аллегорически показана беспомощность еврея-одиночки, погибающего в бурных волнах жизни, которого раздирают разнообразные проблемы, и только поддержка Ребе-цадика его спасает. Обратим внимание на заимствования из украинского языка — «ратэво», то есть «рятуй».

Нигун «Голос в лiсi» хасиды обычно пели накануне праздника Пурим. В песне есть слова на иврите, на идише и несколько строк по-украински: «Шум в лісі звукає, це батько в лісі своїх дітей шукає». Стоит ли говорить, что отец — это Б-г, а дети — евреи, которых Господь хочет вывести из чащи греховного мира.

Почти все украинизированные нигуны появились в XIX веке (а некоторые, возможно, еще раньше). В этот период украинский язык был для местных евреев фактически «вторым родным» и использовался не только в общении с соседями-украинцами, но и с соплеменниками. Об этом, например, упоминает Лев Троцкий в своих мемуарах «Моя жизнь». Рассказывая об отце, Демон революции, в частности, отмечал: «Он говорил неправильно, на смеси русского и украинского языков, с преобладанием украинского». Отметим, что Бронштейны жили на довольно русифицированной Херсонщине. На Подолье же, Волыни, Галичине и Брацлавщине, где собственно и появились «украинизированные» нигуны, процесс русификации делал только первые шаги.

Если в момент появления «укро-нигунов», каждый еврей прекрасно знал, о чем поет, то сегодня, особенно в американских и израильских общинах, эти песня исполняется исключительно фонетически — как набор звуков без понимания смысла. Звуки, заметим, воспроизводятся тщательно, ведь для хасидов это священные песни, а переиначивать сакральный текст — грех.

Дмитрий Полюхович, специально для «Хадашот»