Шести лет мединститута и интернатуры вполне достаточно для того, чтобы развить в человеке комплекс бога. Кроме того, если вы живете с врачом, то знаете: всю способность к состраданию он оставляет больным, и когда у вас грипп, горячий чай вам никто делать не будет. Да и на работе без «соплей». Пока по коридору самых скверных отделений ползают перевязанные больные с капельницами, в ординаторской взрослые мужики режутся в компьютерные игрушки, а медсестры жарят картошку с салом. Вполне возможно, электрик Вася, который отвечает за движение спецлифта, ведущего в реанимацию, в это время уже успел «нажраться» и спит глубоким сном. Впрочем, «нажраться» мог не только Вася: вспомните анекдот про пьяного анестезиолога, который оправдывается тем, что «вы еще хирурга не видели».

Следует признать, врач себя не жалеет в первую очередь: если в домашней аптечке у него есть просроченная но-шпа или анальгин, то это уже прогресс. Впрочем, за показательным равнодушием к себе и близким стоит неоспоримый факт: врач, особенно хирург, помнит каждого своего пациента, каждую свою удачу и ошибку. При этом нежные чувства он проявит максимум в отношении собаки или клочка газона на даче. Например, Антон Павлович Чехов, по свидетельствам близких, публично демонстрировал любовь только к свом таксам Брому и Хине…

Бездушные циники и скрытые романтики, украинские врачи живут гораздо ярче, чем в «Интернах» и в день смеха рассказывают о забавных историях из собственной практики.

 Юра и Тютчев

Занятия по психиатрии в Мединституте. Юра, больной с маниакально-депрессивным психозом (с сохраненными умственными способностями), приходит на лекцию и пристает к преподавателю - своему лечащему врачу. Псих пишет стихи и просит дать ему возможность почитать кое-что новенькое для широкой аудитории. Преподаватель, Фаина Николаевна, долго отнекивается, но все-таки уступает пациенту. Тот читает и вправду неплохие стихи, и спрашивает ее мнения. Она холодно замечает: «Ну, Юра, слабенькие стихи, говорю же вам, слабенькие». На что тот торжествующе заявляет: «Ай-ай-ай, Фаина Николаевна, это же Тютчев».

Довоенный понос

Молодой доктор-инфекционист сидит на приеме в больнице Луцка. 1977 год. Где-то в час ночи его вызывают в приемное отделение. Привозят дедушку с диареей. Дед говорит, понос был один раз, но такой, что в шесть часов пришел с работы и в двенадцать ночи смог встать только с унитаза – «скорую» вызвать. Оказалось, съел польские консервы 1938 года изготовления. 

Связь с космосом

Наш эмигрант, из Америки слезно просил сделать ему дырку в черепе, потому что только так можно «на уровне» поддерживать связь с космосом. Говорил, специально приехал для этого в Украину, а то там врачи «идиоты» не хотели его слушать. Кажется, закончилось тем, что его «отключили», сделали царапину на голове, заклеили пластырем, и отпустили спокойно общаться с космосом. Такие товарищи вообще периодически попадаются, то у них грибы в животе растут, то инопланетяне их контролируют. В основном, типичные шизофреники. Один такой даже написал трактат «О живом экстракте куриного яйца», указывая на его противоопухолевые свойства.

Бля…ские слухи

Утренний обход пожилого профессора-интеллигента в клинике. «Типичной» внешности профессор (имеющий поистине народную славу в своей сфере) выходит в холл к родственникам больных. За ним движется свита интернов. Останавливается и медленно обводит всех пристальных взглядом: «Ну, и какая бл…дь тут распускает слухи, что я взяток не беру?».

Старательный врач

Академик на обходе обращает внимание на то, что у больной с опухолью лобной доли очень сильно болит живот. Он несколько раз просит ассистента: «Не пропустите аппендицит!». Старательный врач-ординатор в ночное время заходит в палату к пациентке и, не включая свет, запускает руки ей под одеяло – с целью проверить наличие симптома «острого живота». На что больная громко объявляет: «Доктор, ну что вы сразу не сказали, я б вам и так дала».

«Никакущий» дедушка

Середина девяностых. Пасха почти совпадает в числах с Днем Победы. Всех пьяненьких участников войны постановляют ни в коем случае не везти в вытрезвители, которых, собственно, уже и нет. Привозят дедушку «никакущего». В четыре часа ночи иду случайно мимо палаты и слышу хрипы. Захожу – хорошо, что у кого-то горел ночник – а дедушка синий, у него завалился язык. За медсестрой бежать поздно, начинаю приводить его в чувства доступными методами – повернуть голову, высунуть язык изо рта, бить по щекам, тягать за мочки ушей, держать подбородок. Действия были достаточно активные. Что-то прокапали там ему. Утром дедушка проснулся и увидел в зеркале «следы побоев». На вопрос «кто это меня так?» какая-то добрая душа ему ответила, что заведующий отделением. Дед в панике собрался и сбежал. 

Стал хирургом из-за забора

Академик собрал интернов, восторженно говорил о медицине, спрашивал у каждого, почему тот выбрал именно такую профессию - нейрохирургию. Все восторгались тем, что это физиология мозга, таинство высшей нервной деятельности. Один парень честно сказал, что просто живет рядом, и ему только нужно перелезть через забор, чтобы попасть на работу.

… и наконец, анекдот от врачей: Иисус Христос спустился на Землю и решил исцелять. Попросил в горздравотделе самую плохую поликлинику, с самым старым оборудованием. Выделили ему кабинет, очередь выстроилась к нему, понятное дело, огромная. Приходит первый пациент - изможденный мужчина, очень страдающий. Иисус ему руку на голову положил и говорит: «Все, иди, ты теперь здоров». Мужчина выходит из кабинета, и все же бросаются на него с вопросом «Ну как?». «Ну как, - говорит он. – Как все участковые, даже давления не померил».

Истории «Багнету» рассказали бывшие однокурсники, врачи с почти 35-летним стажем: Георгий Аксютин, главный терапевт Соломенского района Киева, а также Александр Гук, заведующий одного из отделений Института нейрохирургии им. акад. А. П. Ромоданова.

записала Ярина Полищук