О том, как работается нашим медикам в Ливии, и как они через посты военных пробивались к самолету украинского МЧС после начала гражданской войны, рассказала «Багнету» Светлана Коваленко, врач-биохимик высшей категории. Она приземлилась в аэропорту Триполи 10 февраля, но была уже вынуждена вылететь в Киев в ночь на 27-ое.

Конечно, медики туда за деньгами едут. Зарплата, скажем, в обычных киевских больницах не дотягивает до средней (до 3000 грн.), даже если работаешь на полторы ставки… У меня один ребенок женился – молодая семья с ребенком, второй заканчивает учиться. Я думала поехать на год-два. Вообще, любой контракт они заключают на год – после трех месяцев работы. За три месяца ты должен определиться, остаешься или уезжаешь. Очень редко бывает, чтобы они сами отправляли назад наших специалистов. В плане выплат, сколько я с людьми разговаривала, задержек нет.

Еще здесь дают контракт на арабском, – там мой диплом, написано, сколько я должна получать денег. Не говорят сразу, куда ты попадешь. В аэропорту у нас забирают все паспорта (сразу предупредили, чтобы мы сделали много ксероксов). У них есть список, какие прилетели специалисты, и их врачи на месте выбирают. Кого-то забрали сразу, медсестры на следующий же день улетели в Бенгази, потом анестезиолог, а мы, лаборанты, уехали последними. Пока ждали, жили в хорошей гостинице, кормили три раза в день.

Я работала в Мисрате, это третий город по величине (после столицы Триполи и повстанческого центра Бенгази). Это чуть более 200 км на запад от Триполи, население – тысяч 350. Уже на месте поселили в медгородке – около десятка наших хрущевок, только четырехэтажных. Там живут все иностранцы, которые работают в городе. Есть разделение на мужские и женские общежития – по мусульманским обычаям. В моем корпусе полностью два этажа занимали украинцы, доктора и медсестры. Система блочная: две комнаты, в которых обычно живет врач и медсестра. Есть душ, туалет, газовая или электрическая плитка и холодильник. Сказали написать список того, что нам еще надо.

На английском там говорил только начальник этого медгородка и главврач поликлиники, в которую нас определили. Там были наши доктора, которые работали больше пяти лет – они, кстати, остались, уже обросли знакомыми… Старожилы сказали, что поликлиника напрямую подчинена Триполи, поэтому у нее определенные привилегии.

Например, аппаратурой лаборатория укомплектована неплохо. Я на это обратила внимание, потому что сама биохимик. Лаборанты – местные девочки, ливийки, врач - филиппинец. Начальство встретило неплохо, а вот в лаборатории по-разному. Одни, как дети, крутились возле нас, все показывали, говорили, что как называется по-арабски. А вот другие довольно агрессивно были настроены. Наши врачи им даже сделали замечание, что если бы они приехали в Украину, то к ним бы так не относились.

Вообще, если сравнивать с условиями работы в Киеве, то они все же ближе к частной клинике. Мне доверили гематологический анализатор (работа с кровью). По объему работы было немного, вся нам знакома. Рабочий день с 7.30 до 15.30, у местных до 14.30, такая привилегия. В 12 часов обед – что-то вроде хот-дога с чаем и соком.

Все заварилось в Бенгази. Они считают, что 15 числа (февраля) началась у них революция – как раз, когда мы вышли на работу. Сначала что-то слышали от наших, – все по мобилкам общаются. В нашем городе все было спокойно. А потом пришли как-то на работу и поняли, что нигде нет портретов Каддафи. Они стояли в каждом кабинете. В нашей лаборатории был большой, может около метра высотой, нарисованный маслом. А тут раз – и нет. Так проявилась позиция руководства поликлиники.

Город тихонечко перешел на сторону оппозиции. Местная полиция самоустранилась, и на улицах появилась молодежь с плакатами. Дедушка, который возил нас за 30 динар в месяц с общежития на работу, сказал, что цена выросла вдвое – ему же приходится ездить мимо баррикад и вооруженных людей.

Мы видели только то, что происходило у нас под окнами. Напугали поначалу манифестации молодежи. Они до часу дня спят, а потом где-то к шести вечера начинается – кричат, ходят толпами с ломиками, палками. Потом у них появилось оружие – начали ездить в машинах и стрелять в воздух. В центре города устроили погромы, побили витрины магазинов. Было жутковато.

После этого уже началась стрельба. Мы слышали очереди из автоматов. В Мисрате есть аэродром, и там начали стрелять из зениток. Ощущение, вроде салют: глухие, глубокие взрывы. Вечером эти «салюты» было видно. Наши многие не вышли на работу, все, еще на день раньше, не вышли ливийцы. В поликлинику привезли кровати операционные, видно хотели разворачивать госпиталь, потому что появились первые раненные.

Мы требовали охрану, поскольку нам ездить километров семь из медгородка, но ее нам не дали. Сказали ночевать на работе.

У меня связь все время с домом была. Мне отсюда, из Украины, рассказывали, что показывают по телевизору, что идет настоящая война. На аэродроме стали стрелять все больше. Сначала из наших уехали те, кто дорабатывал и не собирался продлевать контракт. Из иностранцев в первую очередь уехали те, кто работал на нефтяных вышках – турки, поляки.

У нас была одна женщина (украинка), которая там девять лет. Она постоянно звонила послу, была нашим координирующим центром. Раза три составляли списки тех, кто есть, и тех, кто хочет уехать. Когда приезжаешь туда, то вообще в десятидневный срок должен зарегистрироваться у нас в посольстве. Но это практически нереально: тебя сразу забирают на работу. Почему сразу сказали: «Там наших три тысячи», потом сказали «тысяча». Да фактически эту цифру никто не знает. Я считаю, надо в аэропорту нас регистрировать, или разрешить это делать по телефону.

Наши составили списки и просили, чтобы за нами прислали транспорт. Этого конечно не сделали. Нам пояснили, что такой возможности нет, и мы должны самостоятельно добраться до Триполи. С первым самолетом МЧС люди еще сильно думали, может разве что с детьми уезжали, на втором уже мои знакомые уехали из соседней комнаты, а на третий самолет, когда уже стреляли всю ночь, настоятельно посоветовали из посольства на него садиться.

Нас из Мисраты вывезли арабы, договорились с четырьмя машинами. Как только выехали за город, в километрах десяти уже стояли танки, наемные войска Каддафи. У нас уже пару дней не было продуктов, магазины были закрыты. Хотя ближе к Триполи еще все работало, несмотря на танки.

Ливийцы, оппозиция и не оппозиция, очень хорошо относятся к украинцам. Наши врачи там уже завоевали свой авторитет. Например, даже эта наемная армия, постовые, они «с уважением» проверяли наши сумки. У египтян бедных просто вытрушивали все вещи - они же «принесли революцию». Те же водители доброжелательные – принесли нам кофе и круассаны.

Пока доехали до Триполи, проехали около 20 постов. На каждом, кроме сумок, смотрели телефоны: искали фотографии и видео. Если задаться целью, можно было бы спрятать и привезти. Но что было бы, если б нашли лишний спрятанный телефон? Страшно. Расстреляли бы молча, кто их знает. Кстати, если такси до Триполи так стоило 50 динар (чуть меньше 50$), то сейчас за машину потребовали 500.

В аэропорту людей тьма. Цыганский табор, палатки, одеяла. Нас подвозили какими-то объездными путями, потому что говорили, что на окраинах Триполи уже стреляют. Я еще без паспорта, только с ксероксами, приходится объяснять, почему так – что я вот-вот приехала. В аэропорту наше посольство сбоку повесило большой флаг, его видно, нас сразу направили туда. Там работало человек восемь. Они регистрировали и сразу давали посадочные талоны на самолет.

Наш вылет должен был быть к 16.00 – на нашем транспортном самолете МЧС, на 220 человек. Но в четыре часа мы еще просто не смогли попасть в аэропорт, улетели ближе к ночи. Понимаете, в здание нельзя пройти. Стоит стена арабов, египтян в основном, и они все хотят улететь – как угодно. Наши из посольства сделали коридор: с одной стороны сами держали друг друга за пиджаки, с другой стороны – полицейские. Мы, наверное, полчаса простояли в этой визжащей толпе, и решили возвращаться назад.

Потом дипломаты еще час с кем-то договаривались и повели нас через боковой вход. Пробирались буквально через мусорки. Внутри тоже давка. А еще паспортный и таможенный контроль. Проходили часа три. Должна сказать, что полицейские тоже помогали сориентироваться, где вылет в Украину, если мы теряли из виду сотрудников посольства. А что касается нашего самолета, то я вам скажу, что в Украине я давно уже не сталкивалась с такой внимательностью к людям.

Сейчас кажется, что все было не со мной. Хотя страха особого не было. Было скорее обидно, что так долго ждала поездки, а ничего не получилось. Впечатлений масса. Пока что есть настроение попытку повторить - зарплата должны была получиться там раза в три выше, чем украинская.

Тем временем, в Ливии продолжаются бои между сторонниками и противниками режима Муаммара Каддафи. Ранее санкции против режима Каддафи ввели ООН, Евросоюз и США. Объявлено об эмбарго на поставки в Ливию оружия и любых материалов военного назначения и о запрете на международные поездки Каддафи и девяти членов его семьи.

Записала Ирина Гук

Фото автора