Уголовные дела, возбужденные в отношении лидеров украинской оппозиции, которые власть объясняет борьбой с коррупцией, и аресты уличных радикалов, которые объясняются борьбой с экстремизмом, очень напоминают аналогичные процессы в Российской Федерации. Многие журналисты и политологи говорят о «закручивании гаек» и перестройке политической системы по российскому образцу. Но при кажущемся внешнем сходстве и власть, и оппозиция, и их противостояние в двух странах имеют серьёзные структурные различия.

Безусловно, среди всех политиков, подвергающихся уголовным преследованиям, ключевое место занимает лидер БЮТ-Б Юлия Тимошенко. Совсем недавно она находилась в одной весовой категории с Президентом Виктором Януковичем и могла составить ему серьёзную конкуренцию на выборах. Сегодня рейтинги Тимошенко падают, но среди всех оппозиционных лидеров она единственная, кто всё ещё может потенциально заявлять свои претензии на власть. В этом первое главное отличие от России. Уже ко времени избрания Владимира Путина президентом в 2000 году в стране не было ни одной политической силы, способной ему эффективно противостоять, что и объяснило его победу в первом туре с результатом 52%. В Российской Федерации отсутствовала политическая оппозиция, которая опиралась бы на поддержку широких слоёв населения. В то же время «путинский» режим являлся прямым наследником «ельцинского», который был ознаменован почти официальным слиянием власти и крупного капитала. Бизнесмены преследовали не только экономические, но и политические цели, будучи полноправными игроками в борьбе за власть.

Первым олигархом, который подвергся уголовному преследованию, стал Владимир Гусинский, вынужденный в итоге скрываться за границей. Его фигура ассоциировалась, в первую очередь, с медиахолдингом «Медиа-Мост», сердцем которого был телеканал НТВ. При отсутствии оппозиции, способной выступать в одной весовой категории с Единой Россией (в 2000 году это ещё было объединение пропутинского «Единства», и недавно противостоявшего ему «Отечество - вся Россия»), единственной силой, которая могла бы претендовать на то, чтобы выражать точку зрения недовольной части населения, оставались СМИ. В итоге Гусинский скрылся за границей и полностью исчез из политики, НТВ был передан Газпрому, согласно официальной версии, за долги, а журналистский коллектив ещё какое-то время пытался удержаться на других телеканалах, которые неизменно преследовались.

Если вернуться к современным украинским реалиям, то напрашивается ассоциация с «Пятым Каналом» и «ТВі», которые потеряли частоты вещания. Но в Украине независимые и оппозиционные СМИ всё-таки продолжают свою работу, пусть и не всегда в доброжелательной атмосфере. Рейдерский захват, сравнимый с передачей НТВ под контроль власти, кажется на данном этапе очень маловероятным. У нас отсутствует присущая России сплочённость основной части населения вокруг фигуры лидера. Если десятитысячные протесты против возможного закрытия НТВ не остановили российскую власть, знавшую, что за её спиной подавляющее большинство, то в Украине, даже одна тысяча искренне митингующих - уже весомый повод для беспокойства и уступок со стороны государства.

Вслед за Гусинским преследованиям подвергся его вечный антагонист Борис Березовский, чья поддержка в масс-медиа в своё время помогла Путину триумфально войти в Кремль. После того, как ощутивший свою силу президент решил избавиться от влияния олигарха, тот начал против него кампанию в масс-медиа, которая была наиболее заметной на «Первом Канале». Но жесткая критика в адрес Путина в СМИ, славивших его буквально несколько месяцев назад, выглядела недостаточно убедительно. Уровень доверия и к Березовскому, и к его телеканалам был крайне низким, и при окончательном переходе «Первого Канала» под контроль государства не было такого ажиотажа, как с НТВ. В итоге, Березовский тоже осел за границей.

Опять же, ключевое различие между Россией и Украиной: у нас нет олигархов такого уровня, которые прямо и открыто шли бы в лобовую атаку против власти. Крупные бизнесмены, в том числе и те, кто поддерживает оппозиционные партии, вполне готовы к компромиссам. Они строят ходы для отступления, часто позволяют себе параллельно финансировать противоборствующие политические силы. В Украине трудно говорить об олигархии в изначальном смысле этого слова. Финансовые интересы всё же доминируют над политическими и крупные бизнесмены не готовы рисковать своим экономическим могуществом ради борьбы за власть.

В России практически не было громких и заметных уголовных процессов против чинов из ельцинской администрации, многие из них до сих пор находятся в Кремле. Либеральные критики действующего российского режима склонны идеализировать времена правления Ельцина и демонизировать Путина, противопоставляя их друг другу. Тем не менее, между двумя периодами сохраняется связь и преемственность. В Украине же не так давно произошла смена власти и ротация элит, сегодняшняя оппозиция - это вчерашняя власть, что, безусловно, делает её гораздо более уязвимой. Коррупционные скандалы в верхах никого не удивляют, а уровень доверия народа к политикам столь низок, что никто кроме непосредственных сторонников не поверит в версию о чисто политических репрессиях.

В принципе, понятие закона применительно к власть имущим употребляется весьма избирательно и отнюдь не только на постсоветском пространстве. Свергнутый недавно президент Туниса Бен Али был партнёром Запада на протяжении более чем двух десятилетий. И только лишь сейчас, после того как он утратил власть, европейские правительства решили заморозить его счета и поставить под вопрос тот факт, честно ли он заработал своё многомиллионное состояния. Буквально за пару лет до избрания Буша-старшего президентом США, вскрылась афера с продажей оружия Ирану, в которой он был замешан. Тогда многие аналитики предрекали ему тюремную скамью вместо президентского кресла. История повторилась в виде фарса уже с его сыном, который был связан с нефтяными махинациями. Политики определённого уровня защищены от закона практически во всех странах. Это столь очевидная вещь, что говорить о ней кажется даже несколько неприличным, и формальным критерием честности является лишь наличие или отсутствие судебного приговора. Именно поэтому здесь мы не пытаемся подтвердить или подвергнуть сомнению легитимность обвинений в адрес Юрия Луценко, Юлии Тимошенко, Богдана Данилишна или российских олигархов, рассматривая лишь политический аспект этого вопроса.

Наиболее знаковая фигура, с которой неизбежно сравнивали и будут сравнивать Тимошенко, - это Михаил Ходорковский. Бывший самый богатый человек России, состояние которого на 2004 год насчитывало 15 миллиардов долларов, стал заметен в большой политике уже после того как Гусинский и Березовский были убраны со сцены. Он осуществлял поддержку оппозиционных партий, таких как «Яблоко» и «КПРФ», но многие эксперты ожидали, что бизнесмен сам решит основать и возглавить новую политическую силу, которая составит конкуренцию «Единой России». Против Ходорковского и его партнёров по бизнесу были возбуждены уголовные дела, в общей сложности они получили десятки лет лишения свободы. Этот процесс жестоко критиковался странами Запада, получил осуждение Европарламента и США. Ходорковский официально признан узником совести, следовательно, Российская Федерация официально является государством, в котором есть политические репрессии. Это не мешает западным лидерам называть Путина и Медведева своими друзьями и партнёрами, пожимать им руки и весело проводить время на светских встречах. Последнее объясняется экономическими и политическими причинами: Россия - крупный экспортёр нефти, государство, обладающее наибольшей в мире территорией и ядерным оружием. Если бы в России установилась людоедская диктатура, наподобие некоторых африканских режимов середины 20-го века, Европа и Америка были бы точно так же вынуждены сотрудничать с ней и поддерживать дружественные и доброжелательные отношения. Украина, в отличие от России, не может позволить себе каннибализма. Хоть мы и являемся ценным партнёром для Запада, но не незаменимым. Недавние санкции против высших чинов Белоруссии, показывают, что Европа всё ещё готова отстаивать идеалы демократии, если это не наносит критического удара по её кошельку.

Ключевое отличие между Ходорковским и Тимошенко в том, что первый только лишь шёл в политику и ещё не успел себя там дискредитировать, вторая же успела побывать на самом верху и развеяла многие иллюзии на свой счёт.

Если в 2004 году большинство западных аналитиков выступили в поддержку «оранжевой» революции, то уже на выборах 2010-го они предпочли сохранять нейтралитет. Тем не менее, леди Ю потенциально сможет получить статус узницы совести, исключительно по соображениям политической целесообразности, для поддержания равновесия. Если арест Ходорковского ослабил и деморализовал российскую оппозицию, то потенциальный арест Тимошенко может лишь радикализировать многих её сторонников и усилить позиции националистов во многих регионах, что не слишком выгодно как Западу, так и России.

Ещё один момент, на котором следует остановиться, - это борьба с экстремизмом в России и в Украине, хоть она и заслуживает отдельного детального анализа. Недавние аресты активистов «Тризуба» можно сравнить с преследованиями НБП в России. При том, что две политические силы имеют довольно-таки мало общего в своей идеологии, их объединяет одно: и тех, и других назначили на должность главных экстремистов в стране.

«Тризуб» отличает от НБП военизированная структура и куда меньшая оппозиционность по отношению к власти. При этом, если у российских нацболов доминировала революционная риторика и стремление взять власть, то тризубовцы ставят на первое место историческую память, борьбу за общественную мораль и противостояние с коммунистами (опять же, преимущественно в исторической сфере).

В своё время именно политические репрессии дали возможность лидеру НБП Эдуарду Лимонову влиться в большую политику и выступать на одних трибунах с правозащитниками и либералами. Фактически, власть поспособствовала демократизации национал-большевиков и, вместе с тем, радикализации демократов. Сегодня многие представители украинской интеллигенции и умеренные национал-демократы выражают свою поддержку «Тризубу», не исключено, что Украина ещё увидит причудливый союз либералов и ультранационалистов.