«Однажды в Германии»

Режиссер Сэм Гарбарски

В ролях: Мориц Бляйбтрой, Антье Трауэ, Марк Иванир

Люксембург, Бельгия, Германия, 2017, 102 мин.

Дадим на этот  раз слово двум кинокритикам, первым из которых станет Антон Долин  

«Однажды в Германии» — хороший немецкий фильм. Крепкий, умный, отлично сыгранный, по внятному и увлекательному сценарию. Конечно, это мейнстрим (то есть, кино народное, вовсе не интеллектуальное или экспериментальное). Фильм показывали на Берлинале вне конкурса, но картины о Второй мировой и Холокосте на этом фестивале всегда принимают на ура. «Однажды в Германии» — фильм все-таки необычный и неожиданный. Место действия — Франкфурт, время — 1946 год. Главные герои —  немецкие евреи, пострадавшие во время войны, потерявшие имущество и всех близких, но после освобождения Европы решившие остаться в Германии, которую все-таки считали своей родиной. Таких было очень мало, даже ничтожно мало в общем числе выживших. Тем не менее они были.

Как пишет «ХАДАШОТ» бельгийский режиссер Сэм Гарбарски взялся за эту непростую тему и решил ее весьма деликатно. И с юмором, что немаловажно. Жанр фильма —  плутовская комедия. Ну, или, с учетом исторического контекста, все-таки трагикомедия. Главный герой Давид Берман решает открыть рядом с одним из временных военных лагерей американцев свой бизнес и для этого собирает других таких же выживших одиночек-бедолаг, далеких от отчаяния и пока не решивших как строить свое будущее. Хотя деньги все они хотят заработать, вроде как, чтобы уехать из Германии. Компания единомышленников открывает торговлю — представьте! — постельным бельем. Вроде бы, не предмет первой надобности, но это как подать! И как продать. Параллельно с этим американцы, заинтересовавшись Берманом, пытаются выяснить, как же вышло, что он выжил?

Флэшбеки добавляют драматический обертон в эту пустяшную и вполне развлекательную историю, и постепенно на фоне плутовства возникает и своеобразная история любви. Безусловно, один из залогов успеха в этой обаятельной ленте — кастинг, и в особенности — исполнитель главной роли. Давида Бермана сыграл Мориц Бляйбтрой, один из ведущих актеров современной Германии.

А это мнение Михаила Трофименкова:

Герои Гарбарски — «великолепная семерка» гешефтмахеров из Франкфурта-на-Майне во главе с душкой Берманом (Мориц Бляйбтрой). Уцелев в лагерях, они зарабатывают необходимую для эмиграции в Америку сумму, торгуя бельем. Но поскольку в разрушенной Германии белье не является предметом первой необходимости, продажа каждого комплекта требует ситуативного хитроумия. Делать деньги в тех исторических обстоятельствах можно, прежде всего, играя на чужом горе. Герои изучают похоронные объявления и впаривают товар родителям погибшего под Смоленском солдата, не просто выдав одного из семерки за его однополчанина, но и поддержав антисемитскую тему. Можно сыграть и на чинопочитании: навязать белье железнодорожным работницам, сославшись на то, что его покупка — воля начальства.

Главная интрига заключается в том, что Берману грозит тюрьма по обвинению в пособничестве нацистам. Следователь-американка Сара, которой — что очевидно с первого ее появления — на роду написано очутиться в койке Бермана, колет ему глаза его привилегированным положением в Маутхаузене. Ничего страшного он не совершил, даже фальшивомонетчиком не работал. Просто весельчак-комендант оценил умение Бермана травить анекдоты и назначил его своим шутом. Но Берман развил красочную историю о том, как его командировали под видом истинного арийца в ставку Гитлера, чтобы дать фюреру пару уроков рассказывания анекдотов накануне его саммита с Муссолини. Фюрер может и умеет все, только вот с анекдотами у него не ладится, в отличие от дуче.

По мере того как Берман плетет сказ о том, как пытался убить Гитлера, у русского зрителя неумолимо нарастает ощущение дежавю. Да это же «Роковой выстрел», новелла Шукшина, перенесенная им на экран («Странные люди», 1969) с Евгением Лебедевым в роли сибирского чудика Броньки. Бронька потчевал столичных охотников рассказом, как проник в ставку Гитлера и выстрелил в него в упор, но промахнулся, с такой страстью, что гостям тайги не приходило в голову поинтересоваться, как он уцелел после рокового выстрела. Если Гарбарски заимствовал сюжет у Шукшина, греха в этом нет. Грех режиссера другой: отличную идею он развивает с такой сумеречной — под стать цветовой гамме фильма — серьезностью, что зритель может уснуть, не дослушав сагу Бермана. С другой стороны, легко ли припомнить хоть один немецкий фильм, способный рассмешить? Комедия не немецкий жанр, а комедия о Холокосте — и подавно.

Читателям, не видевшим фильма, было все равно полезно прочитать эти два текста, чтобы еще раз убедиться: искусство — дело вкуса. А те, кто фильм видел, могут присоединиться к мнению Долина или Трофименкова. Посмотрев фильм, я соглашаюсь со вторым. Долину я не верю никогда — ни его оценкам фильмов европейских кинофестивалей, где он проводит, наверное, больше времени, чем в Москве, ни его нашпигованным киноэрудицией, но лишенным художественного чутья рецензиям. Между тем это самый раскрученный сегодня русский кинокритик. Но он пишет и говорит о кино как о легком приятном развлечении и всегда старается угодить публике. А я привык относиться к кино серьезно, пусть это не прибавляет мне «лайков».  

Подготовил Святослав Бакис