Он был, вероятно, самым ярким продуктом советской системы вообще и ее хоккея в частности. Но он же и восстал против нее. После Саппоро-1972 Фирсова, трехкратного олимпийского чемпиона, хоккеиста, признававшегося лучшим игроком планеты, забросившего на Олимпиадах и чемпионатах мира в 67 матчах 66 шайб (кто больше?), отлучил от сборной СССР ее новый тренер, тоже легендарный хоккеист и футболист Всеволод Бобров. Сделал он это по той простой причине, что Фирсов ходил в любимчиках у предыдущего тренера команды Анатолия Тарасова. А новая метла решила мести по-новому… Но об этом чуть ниже.

Фирсов действительно был любимчиком Тарасова. Но чего ему это стоило! Хоккеист так сказал о «своем» тренере: «Он был диктатором. Диктатором, который утверждал, что если человек родился, то это уже личность, которую надо уважать, даже если она, на твой взгляд, отрицательная. Но он был честным диктатором и поэтому построил непобедимое гордое хоккейное государство. Великое государство!».

А о том, что оно было именно гордым, как нельзя лучше говорит такой факт. В 1967-м сборная СССР досрочно стала чемпионам мира, выиграв у канадцев. Но вернулись наши хоккеисты врагами своего государства: не выполнили приказ — не проиграли «младшим братьям», «друзьям-соперникам» (как говорил Николай Озеров) - команде ЧССР. Если бы мы уступили им, чехи стали бы третьими. А так они выходили в матче за «бронзу» на шведов. Те же, желая подколоть советских хоккеистов, говорили, что их заставят сдать матч. Но Тарасов ответил, что советские хоккеисты победы не дарят.

Шведы поверили в это только после финальной сирены. «А что потом было в гостинице! — вспоминал Фирсов. Шведы весь наш этаж устлали цветами, выстроились по стенке, мы проходили через них, как сквозь строй, и они каждому жали руку. А в матче с чехами они таки вырвали «бронзу».

Возвращаясь к конфликту Боброва с Фирсовым, скажу, что, по словам последнего, тот, дабы долго не объяснять, почему лучший игрок мира не попал в сборную СССР, заявил в одном из интервью: «У Фирсова рак желудка, и начался отсчет его последних дней». Фирсов потребовал от Боброва публичных извинений, но, естественно, не дождался. Вместо этого в ЦК «как-то вызывал меня генерал-полковник, выслушал мою историю и говорит: «Я сниму свои погоны, ты сними свои и выслушай меня как сын: против такого ветра писать бесполезно»... Фирсов тоже это понял.

Он закончил играть и в роли тренера молодежного ЦСКА поехал в Канаду. Там во многих клубах НХЛ ему предлагали контракт на любых условиях. Но он заявил: «Если государство сочтет нужным — я поеду. Высылайте приглашения на имя Косыгина, как он решит, так и будет». Законопослушеы канадцы приглашения прислали. Однако на родине Фирсова немемдленно объявили изменником и заставили оправдываться. «Мне всего 31 год, и впереди еще могло что-то быть. И я готов ехать играть даже с переводчиком из КГБ». Но...

Вот так все для него и закончилось. Возможно, тогда в Фирсове и произошел надлом, приведший к тому, что в 1999-м он дал знаменитое интервью «Московскому комсомольцу», в котором открылся с неизвестной стороны.

«Многие выдвигали меня (в 1988-м он стал депутатом Верховного Совета СССР. — Авт.) за заслуги как известного хоккеиста, но изнутри меня, сущность мою, не знали. А я уже тогда твердо решил, за что буду бороться. За землю крестьянам, за права инвалидов, против системы, против партии. Помню, принес сдавать партбилет, а меня секретарь парткома язвительно спрашивает: а что вы, мол, сделали для партии? Я выложил на стол все 36 золотых медалей, она и замолчала. Тогда я ее спросил: «А что, товарищ секретарь, партия для меня сделала?..».

«Оказалось, что в Межрегиональной депутатской группе полно всякой дряни. Не все, но много. Гдлян (бывший следователь Генпрокуратуры, сделавший себе имя на знаменитых «узбекских делах» Авт.) все кричал, что у него есть документы на Лигачева (бывший секретарь ЦК КПСС, считавшийся оплотом ретроградства и консерватизма. Авт), призывал к разоблачению. Но сколько я ни просил, он их так и не показал. Попов (будущий первый мэр Москвы Авт.) много чего говорил... А что в итоге? И Горбачева выбрали, и Союз развалили... Я был против всего этого безобразия, но как депутат несу ответственность. Хотя был справедлив и честен. Ни машин, ни квартир не брал. Меня не купили. Я даже спички в собственный карман не положил. Мне говорили: ты дурак. Да, дурак, зато независимый».

«Я поражаюсь, как быстро они все повылезали, как быстро начали хапать, грабить... Все эти лекторы и писатели высокооплачиваемые... Я думал, что страшнее той системы нет, но эти в сто раз опаснее. Я боролся тогда и буду продолжать бороться сейчас, иначе вся страна пойдет на паперть... Вот ругают Пиночета или Сталина, называют диктаторами, но для сильного государства диктатор нужен. И сейчас, когда страну ограбили так, что хотят объявить банкротом, я все чаще вспоминаю Сталина и его закон: украл у государства копейку (а значит, из кармана старика, инвалида, ребенка) — иди на каторгу рыть Беломорский канал. Иначе построить сейчас демократическое государство нельзя».

... Он полгода не дожил до 60 лет. В ночь на 24 июля 2000-го Анатолий Фирсов скончался от обширного инфаркта...

Константин Николаев