В конце 19-го и начале 20-го века профсоюзы являлись главным и практически единственным эффективным инструментом для защиты прав рабочих. Их политизированность воспринималась как нечто само собой разумеющееся, все они тяготели к социализму в разных вариациях и, безусловно, принимали активное участие в формировании политической картины. К 21-му веку их роль общественной жизни существенно снизилась, хотя её всё так же не стоит недооценивать. 

Профсоюзы сегодня имеются не только у рабочих, но и у офисных служащих, чиновников, студентов, журналистов, предпринимателей и даже у военных и милиционеров. Недавние массовые забастовки во Франции, которые привели к перестановкам в правительстве, напомнили всему миру, что профсоюзы остаются реальной силой, способной конкурировать с правительством и корпорациями. Из аналогичных событий в Украине можно вспомнить недавние протесты на Майдане. Тогда политическим силам пришлось подстраивать свою риторику под требования предпринимателей. Большую роль в организации этих протестов сыграли именно независимые профсоюзы рыночных работников. Ещё следует упомянуть всеукраинский митинг против платных услуг в ВУЗах, собравший около 20000 человек в разных областных центрах. Тогда на протесты последовала реакция со стороны правительства и президента и одиозное постановление Кабмина было пересмотрено. Одним из наиболее активных организаторов протеста выступил киевский независимый профсоюз «Прямое действие», на этот раз студенческий.

И в первом, и во втором случае мы говорим о «независимых» профсоюзах, которые на данный момент являются сравнительно малочисленными. Всеукраинские объединения, такие как ФПУ, насчитывающие миллионы участников, почти что не принимают участия не только в политической борьбе, но и в борьбе на производстве. Существенную роль в этом играет советское наследие. В СССР главным и единственным работодателем было государство, считавшееся социалистическим, хоть многие эксперты сегодня и описывают советский экономический уклад как «государственный капитализм». Идеология не позволяла признать наличие конфликта интересов между собственником предприятия и его работниками, который на Западе воспринимался как данность. Забастовки, которые в капиталистическом обществе после длительной борьбы стали вполне легитимным способом выражения протеста, в СССР были немыслимы и приравнивались к вредительству и антигосударственной деятельности. Так что роль советских профсоюзов сводилась к исключительно декоративным функциям, таким как раздача бесплатных путёвок и организация культурного досуга. Эта же тенденция сохранилась и после распада СССР. При переходе к капитализму, Украина, как и прочие постсоветские республики, оказалась лишена тех базовых навыков самоорганизации работников, которые во всём мире вырабатывались с начала 20-го века. Распространённые в 90-е годы забастовки и протесты работников бюджетной сферы, в частности шахтеров, были не столько продуктом эффективной работы профсоюзов, сколько жестом отчаянья людей, которые месяцами, а то и годами не получали заработанные ими деньги: ситуация выходящая за всякие правовые рамки и немыслимая ни при социализме, ни при цивилизованном капитализме. Говорить о какой-то политизации в тот период не приходится. Если не учитывать иррациональной ностальгии по недавнему советскому прошлому, которую разделяли тогда многие протестовавшие и выразителем которой на тот момент было КПУ. Но коммунисты, которые в тот период ещё не полностью отказались от революционной риторики, не смогли или же не захотели направить слабоорганизованное народное возмущение в политическое русло. По мере некоторого улучшения экономической ситуации, градус недовольства несколько понизился, но, с другой стороны, выросла сознательность и умение бороться за свои права. Хотя и сейчас они, не дотягивают до европейского или даже американского уровня. Если в 90-е люди выходили протестовать лишь для того, чтобы не умереть от голода, то сегодня можно услышать требования повышения зарплат, или же более безопасных и качественных условий труда. Вещи совершенно естественные и само собой разумеющиеся для любой страны с развитым профсоюзным движением, в Украине воспринимаются как прорыв. На фоне кризиса оппозиции и одновременного кризиса легитимности власти, приходит время того, что называют гражданским обществом, и профсоюзы - его неотъемлемая часть. Не декоративные советские, а настоящие, готовые к стачкам и забастовкам. Вопрос в том, окажется ли их влияние достаточно серьёзным, и в какой форме оно будет проявляться.

Классический пример участия профсоюзов в парламентской политике - это лейбористская партия в Великобритании, которая во многом существует благодаря их финансированию. То же самое, хоть и в меньшей мере, можно сказать о социал-демократической партии Германии. И в первом, и во втором случае, профсоюзы - это не только электоральная и активистская база, но ещё и источник денег. Ситуация в Украине кардинально отличается от европейской. Активные независимые профсоюзы, в основной своей массе, не обладают сколь-нибудь значимыми финансовыми ресурсами и не могут соперничать в этом отношении с партиями. Пример тому - предпринимательский Майдан, которому БЮТ оказывали организационную и финансовую помощь в обмен на трибуну для продвижения своей политической позиции. Таким образом, партии, которые продолжают финансироваться крупным бизнесом, нуждаются в профсоюзах как в средстве легитимизации. Когда общество инертно в политическом плане, единственный действенный способ достучаться до человека - использовать социальную риторику и говорить о его реальных проблемах. К нему сегодня прибегают все, от левых, до националистов. Профсоюзный лидер Олег Верник назвал это явление «аполитичной политикой». Как показал пример того же предпринимательского Майдана, профсоюзы готовы политизироваться лишь до тех пор, пока это соответствует их настоящим целям. После некоторого компромисса с властью ажиотаж вокруг Налогового Кодекса упал, и оказалось, что людей готовых бороться под партийными знамёнами за перемену власти гораздо меньше, чем людей, выступающих в защиту своего рабочего места на рынке.

Настоящая политизация профсоюзов возможна лишь в том случае когда появятся организации основанные людьми изначально разделяющими определённый идейный базис, как произошло с левыми «Защитой труда» и «Прямым действии» или же националистическми «Народным Контролем». Можно ещё вспомнить «Народную солидарность», лидер которой не так давно сменил левую риторику на ультраправую, не снизив при этом градуса радикализма. Во всех описанных случаях мы можем говорить об изначально политизированных профсоюзах.

В ближайшее время следует предсказать появление множества подобных организаций разного толка: усталость людей и их недоверие к привычным институтам власти заставит их искать других способов защиты своих прав. Закат КПУ и отсутствие серьёзных политических сил на левом фланге может заставить приверженцев соответствующих идей искать их воплощения в профсоюзах. В то же время, радикальные националисты использующие социалистическую риторику «новых правых» также могут быть заинтересованы в создании профсоюзов, причём они могут рассчитывать в этом на поддержку со стороны набирающей силу «Свободы». Их может несколько сдержать тот факт, что националистические и естественные для профсоюзов социальные требования далеко не всегда идут рука об руку, и подчас противоречат друг другу. Но, тем не менее, следует ожидать, что «Народный Контроль» и «Народная Солидарность» скоро также обзаведутся коллегами.

Существенной причиной для активизации деятельности профсоюзов является готовящееся принятие Трудового Кодекса, который является для наёмных работников не менее, а то и более болезненным. чем Налоговый Кодекс для предпринимателей. Последние два года оно сдерживалось регулярными акциями протеста, сейчас градус конфликта поднимется на новый уровень. Среди всего прочего, новый кодекс как и закон о социальном диалоге, существенно бьёт по профсоюзам, так что им среди всего прочего придётся бороться за своё выживание, что также поспособствует их политизации.

Если у ультраправых есть естественный союзник в лице «Свободы», то партнёрство левых профсоюзов с партиями старого типа вряд ли будет полезным и эффективны. Союз, при котором партия, получающая деньги от крупного капитала, финансирует акции профсоюза, будет в любой долгосрочной перспективе губительным для всех трёх сторон. Появление новых украинских лейбористов возможно разве что при создании новой партии которая будет делаться при участии профсоюзных активистов и с учётом их требований. Ещё одним важным условием станет отсутствие спонсоров среди олигархов. Все эти условия смогут стать реальностью лишь в сравнительно отдалённой перспективе. До тех пор профсоюзы вряд ли попадут в парламент, и им остаётся, разве что, громче кричать под его окнами. Как показывает последний опыт, власти всё равно придётся их услышать.