Трибунал ООН по морскому праву обязал Россию вернуть Украине 24 захваченных моряков и судна еще в мае 2019 года. Моряки после атаки со стороны РФ возле Керченского пролива более 9 месяцев находились в РФ, в СИЗО "Лефортово", и были освобождены 7 сентября в рамках обмена вместе с еще 11 заложниками. Как считает адвокат Николай Полозов, который руководил группой защитников в деле моряков, освобождение стало возможным благодаря решению трибунала. В интервью УНН Николай Полозов рассказал, как международные суды определяют ход переговоров с РФ на политическом уровне.

- В деле моряков, как вы упоминали, изначальная стратегия была в том, чтобы привлечь к делу внимание международного сообщества. Как теперь будет восприниматься решение Международного трибунала, если моряков обменяли, а не освободили?

- Дело в том, что решение Трибунала по морскому праву занимает крайне узкую позицию. Освободили моряков – им этого достаточно, не вернули корабли – приказ в этой части не исполнен. Поэтому технически Россия выполнила только часть приказа трибунала: вернула моряков в Украину, а корабли до сих пор остаются под российским контролем.

- Что может сделать Украина в отношении этого имущества?

- В рамках решения трибунала, корабли еще не возвращены, соответственно, переговорный процесс по этому вопросу должен продолжаться. Что касается более широких аспектов, это вопрос более политический, нежели юридический, и, действительно, я думаю, пока не будут возвращены корабли, трибунал не будет удовлетворен.

- Пока не возвращены корабли, можно говорить и о дополнительных санкциях по этому решению?

- Да, в том числе.

- Анонсировано, что 11 сентября ЕСПЧ заслушает позиции Украины и России по Крыму. Какие вы можете сделать прогнозы?

- Дело в том, что действительно был подан соответствующий иск Украиной в Европейский суд по правам человека. Я больше чем уверен, что Европейский суд зафиксирует нарушение Европейской конвенции в действиях России, направленных против Украины, против конкретных граждан Украины. Там (в иске – ред.) подробно зафиксированы все нарушения. Другой вопрос, что Российская Федерация несколько лет назад приняла закон, согласно которому может не исполнять те решения ЕСПЧ, которые ей не интересны. Соответствующее решение принимал Конституционный суд России, и в этом смысле, если будет принято позитивное решение в пользу Украины, это будет основание для дальнейшего политического давления, но может де-факто Россией не исполняться, исходя из внутреннего законодательства.

- Тот факт, что РФ вернули в ПАСЕ, на ваш взгляд, поспособствует тому, чтобы Россия исполняла решения ЕСПЧ?

- Безусловно, страны Запада могут использовать судебные решения в качестве инструмента давления на Россию. Это вопрос политических интересов, как ЕС, так и США.

- В рамках обмена в Украину вернулись 35 человек. В комментарии УНН ваш коллега Марк Фейгин сказал, что для Украины теперь приоритетом должна быть работа по возвращению крымских татар. Вы согласны с таким подходом?

- На текущий момент остается 110 граждан Украины в заложниках в России и подавляющее число из них – крымские татары. Президент Зеленский во время встречи заявлял, что переговоры будут продолжаться, что они надеются, что им удастся достигнуть позитивных решений по возвращению оставшихся граждан Украины, которые находятся в российских тюрьмах. Я надеюсь, что так и произойдет. Ситуация с крымскими татарами в принципе тяжелая, потому что Россия имеет все инструменты для того, чтобы захватывать новых заложников, так как они остаются в Крыму, они там живут. Ничто не мешает сегодня России сто человек отпустить, а завтра двести новых набрать. Это главная проблема, что Путин постоянно может пополнять число заложников без никаких ограничений.

- Какие механизмы россияне чаще всего используют, чтобы преследовать крымских татар и украинцев в Крыму?

- Прежде всего, это навязывание гражданства, это призыв жителей Крыма в российскую армию, это ограничение образования и культуры. В Крыму практически не осталось крымскотатарских классов, не осталось украинских школ, всячески уничтожаются объекты культурного наследия, в том числе, знаменитый Ханский дворец в Бахчисарае, и это комплексная стратегия ассимилирования. С материка завозится большое количество россиян для того, чтобы снизить процент коренных жителей.

- Как писал УНН, прокуратура АР Крыма объединила крымские дела в 6 кейсов. Вы сотрудничаете с украинским следствием в рамках этой работы?

- У меня есть определенные контакты с представителями крымской прокуратуры. Я не буду более подробно говорить, но информация, которая помогает им расследовать эти дела, у них имеется. Эти дела должны трансформироваться в политический компонент. Любые решения международных судов в России игнорируют. Такие решения могут повлечь введение санкций и принуждать Россию к дальнейшим переговорам. Если в судах будут достигнуты позитивные решения и если на основаниях этих решений будет угроза санкций или санкции, это будет стимулом для России, чтобы идти на уступки в переговорах.

- То есть, без решения Морского трибунала обмен мог бы и не состояться?

- Безусловно. Без решения Морского трибунала ничего бы не было.

- С новыми властями вы сотрудничаете? Какое их отношение к этим делам? Коммуникация с вами и вашими коллегами поддерживается?

- Я могу сказать, что для меня очень важно, что для новой власти остается приоритетом спасение заложников, политических заключенных. Как и предыдущий президент, так и нынешний ставит в приоритет человеческое измерение. Для меня это очень важно.

- Господина Зеленского критиковали, что в списке переданных России лиц фигурировал Владимир Цемах. Что вы думаете по этому поводу?

- Я считаю так, что, во-первых, нынешняя власть пользуется наработками, которые были достигнуты прошлыми властями, и, конечно же, эти наработки нельзя растрачивать попусту, в том числе и терять союзников и партнеров Украины, которые есть за это время. Что касается Цемаха, я не думаю, что он настолько ключевой свидетель для Международного трибунала. Если вопрос освобождения Цемаха был обусловлен освобождением Олега Сенцова, которого Путин очень не хотел отдавать, то, на мой взгляд, эти действия оправданы.

- Расскажите, какие сейчас важны дела против крымских татар?

- Я могу сказать, что дело "Хизб-ут-Тахрир", это порядка 20 дел и порядка 50 человек, которые по этим обвинениям находятся в тюрьмах, есть дела об экстремизме, дело диверсантов. Все политические заключенные, независимо, какие предъявлены им обвинения, нуждаются в поддержке и защите.