Первую годовщину со дня убийства Бориса Немцова его дочь Жанна, проходящая по делу в качестве потерпевшей, встречает не в России. Она говорит, что решила не возвращаться в Москву после истории с отравлением другого известного оппозиционера, Владимира Кара-Мурзы. Однако живущая в Германии Немцова занимается общественной деятельностью, созданный ей "Фонд Бориса Немцова за свободу" займется распространением идей образования и свободы и поддержкой независимых журналистов.

В интервью Би-би-си она рассказала о своем отношении к законченному недавно расследованию в отношении убийц своего отца и ответственности российского президента за эту трагедию.

Би-би-си: Сейчас, через год после гибели вашего отца, насколько вы близки к пониманию того, за что его убили?

Жанна Немцова: Я не переменила своей позиции с самого первого момента, я до сих пор верю в то, что это политически мотивированное убийство. Официальное следствие не хочет с этим соглашаться. Я просила изменить обвинение на статью о посягательстве на жизнь государственного или общественного деятеля, но следствие, и это понятно, не хочет признавать, что это политическое убийство, хотя никакого другого внятного объяснения мотива этому преступлению оно не предоставляет.

Что касается тех, кто нажимал на курок – понятно, они делали это за деньги. Но в том, что касается организаторов, спонсоров и заказчиков убийства, мотивов так и не нашли. Теперь говорят, что никакого мотива нет. Я считаю, что это политическое убийство, и весь мир со мной согласен.

Би-би-си: Почему? Что такого делал или говорил ваш отец, за что кто-то мог решить его убить?

Ж.Н.: Я не думаю, что его убили за что-то конкретное или за какое-то отдельное заявление. Он очень критично относился к Путину. Он критиковал и саму систему, но также – лично Путина. Это был самый жесткий критик Путина. Это первое. Это еще одна причина, по которой следствие не хочет признавать это убийством по политическим мотивам. Потому что такое признание означало бы, что в современной России любой критик Путина может быть убит.

Во-вторых, я думаю, это из-за общей деятельности отца. Он был самым узнаваемым и самым популярным политиком в оппозиции, его знали по всему свету. Он много писал о коррупции. Он начал этим заниматься, а Навальный продолжил. Он выиграл выборы в Ярославле и мог бы баллотироваться в Думу без сбора подписей. Шансы у него были очень высокие, он мог бы пройти в Думу и он планировал это сделать. Что еще более важно, он умел объединять людей в оппозиции и организовывать массовые протесты. Вот за все это, а не за что-то отдельное, моего отца убили.

Image copyrightAFP

Би-би-си: Вы говорили, что Путин несет политическую ответственность за это убийство. Считаете ли вы, что он и персонально отвечает за это?

Ж.Н.: Политически – да. А теперь он еще отвечает и за расследование. Когда оно началось, он сказал, что берет его под личный контроль. Следствие полностью провалено, и я думаю, он отвечает за то, что оно в тупике и под жестким политическим давлением. Он отвечает за то, вероятных организаторов покрывают в России. Многие из тех, кто мог быть причастен к убийству, не были допрошены.

Это его личная ответственность и политическая ответственность за то, что это произошло в России. За то, что мой отец был под сильным давлением, под давлением государственных СМИ и прокремлевских молодежных движений. Была создана такая система, что это стало возможным.

Би-би-си: Следственный комитет заявил, что следствие по делу закончено...

Ж.Н.: Вы имеете в виду Бастрыкина? Нет, он неправильно себе это представляет. Закончено следствие по делу исполнителей, есть пятеро подозреваемых, и по этому делу будет скоро суд. Это так. Но следствие продолжается, потому что даже в СК признают, что были организаторы и были заказчики. Так что Бастрыкин тут лукавит.

Би-би-си: Что вы думаете о довольно популярном мнении, что это убийство шокировало Кремль потому что - при всей нелюбви Путина к Немцову - нарушало устоявшийся принцип, не допускавший физического устранения врагов?

Ж.Н.: Это конспирологическая версия. Не известный всем факт, а какая-то теория, не подтвержденная ничем. Я не понимаю, какие правила игры существуют в России, они все время меняются. Единственное, что я знаю точно, – люди, которые находятся внутри системы, могут творить многое, и не быть наказанными – воровать, может быть, даже убивать. До тех пор, пока они преданны Путину лично. А вот эти все теории – демагогия, наверное.

Би-би-си: Как официально признанная потерпевшей, просили ли вы о беседе с Кадыровым, с Путиным? Есть ли у вас право просить о такой встрече?

Ж.Н.: Думаю, попросить я могу. Кадыров пригласил меня на личный разговор, но я отказалась. Я приложила много сил, чтобы он приехал на беседу в Следственный комитет. Но он так и не появился, я все еще этого жду.

Он послал мне личное приглашение через одну из российских радиостанций, заявил, что искать виновных в Чечне не стоит, а надо поискать в кругу тех, с кем мой отец был близок. Я думаю, он имел в виду Ходорковского. Очень глупый с его стороны совет. Кадыров сказал, что может выпить со мной чаю и принести соболезнования. Все это несерьезно. Что же до Путина и его администрации, то оттуда со мной не контактировали, я о такой встрече не просила и не знаю, чем она может помочь.

Би-би-си: Есть ли у Запада способы повлиять на ход расследования?

Ж.Н.: Я абсолютно убеждена в том, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Наше общество, мы, россияне, должны сами захотеть изменить систему. Я не верю ни в какое влияние извне, и этим я сильно отличаюсь от Путина, который только об этом и говорит. Я считаю, что это должно быть внутреннее желание общества измениться, если оно устало от несправедливости, тяжелых экономических условий и так далее. Причем тут Запад? Что может сделать Запад?

Если говорить о расследовании, есть определенные международные системы контроля в рамках тех организаций, куда входит Россия. Если ряд стран будет поддерживать, скажем, назначение специального докладчика в ПАСЕ, то я буду очень благодарна. Но в целом будет правильно, если Запад будет задавать вопросы россиянам, а не будет их полностью изолировать и, как бы ни было тяжело, будет продолжать общаться - даже с такими людьми. А сменить политическую систему могут только россияне.

Би-би-си: Насколько вы верите в то, что заказчики и организаторы будут найдены?

Ж.Н.: Верю. Частично, может быть, случится даже так, что это будет и при Путине – по организаторам. Конечно, надежды на это не очень много, но такое может быть. Полностью это убийство будет раскрыто после Путина, и достаточно быстро. В России. Проблема не в России, а в Путине.