Президент России согласился провести переговоры, которые должны были помочь урегулировать конфликт на востоке Украины, и отказался от права использовать военную силу в соседней стране. В своей статье под названием «Путин сделал поворот на 180°: почему России все же стоит отдать победу Украине», опубликованной в британской газете The Guardian, Балаш Ярабик объясняет почему он это сделал.

В течение последних недель сепаратисты на востоке Украины стали самыми большими критиками президента России Владимира Путина.

Их призывы к российским властям о военном вторжении в Украину были проигнорированы. Более того, когда они умоляли Путина о помощи, он обратился к Совету Федерации с просьбой отменить разрешение на применение военной силы в Украине.

Это небольшое изменение в политике Кремля было закреплено берлинским договором от 2 июля, который призывал к прекращению огня и проведению новых переговоров, направленных на урегулирование конфликта. Главным условием этого соглашения было усиление контроля на российско-украинской границе, в то время как закрывались контрольно-пропускные пункты и были случаи артобстрела российской территории с украинской стороны границы. Украинские власти и западные лидеры намерены закрыть границу, чтобы сепаратисты перестали получать помощь из России. Если Россия выполнит условия этого соглашения, она сделает очень важный шаг вперед, в то время как украинские власти решили активизировать свою антитеррористическую операцию.

Следует также отметить, что слово «хунта» исчезло из риторики российских государственных СМИ, которые именно так раньше называли украинское правительство. Кроме того, Украина и Россия провели новые переговоры о поставках газа и о будущих планах для Крыма. Если вспомнить о прошлых событиях, наращивание российских войск вдоль границы с Украиной в последние недели выглядит, как попытка спасти свою репутацию, или же не дать мятежникам из Восточной Украины попасть на территорию России.

Изменение политики Путина было целесообразным по ряду причин, но внутри России у него могут возникнуть сложности из-за этого, несмотря на то, что многие россияне предпочитают, чтобы их страна предоставляла экономическую и военную помощь восточной Украине, а не вторгалась на ее территорию.  

Во-первых, в отличие от Крыма, местное население слабо поддерживало создание полугосударства «Новороссия» на юго-востоке Украины. Действия России, наоборот, объединили украинцев. Правительство начало заново создавать армию и ему удалось провести президентские выборы по всем правилам, несмотря на хаос, который охватил восток страны.

Трагические события в Одессе, в результате которых погибли десятки людей во время пожара и уличных противостояний, стали поворотным моментом. Они не разожгли пророссийские настроения в Одессе, а наоборот, способствовали тому, что украинцы еще больше объединились, чтобы противостоять России, которая продолжала дестабилизировать регион.

Во-вторых, неспособность России выполнить обещание, данное крымчанам, и быстро улучшить их жизнь, в значительной мере лишило российские власти поддержки в южных и восточных областях Украины. Россиян, которые поддерживает идею о защите этнических русских в соседних странах или аннексию территорий, где они проживают, стало намного меньше по сравнению с мартом.

В-третьих, российским властям не удалось найти надежных политических лидеров в Украине, которые взяли бы на себя ответственность за создание Новороссии. То, что они полагались на Виктора Медведчука, непопулярного главу Администрации бывшего президента Леонида Кучмы, как на доверенное лицо Путина, свидетельствует о том, что Россия теряет свое политическое влияние в Украине. Желание Путина вернуть Медведчука, с которым его связывают тесные личные отношения, в украинскую политику, вероятно, не усилит позиции России. У Медведчука нет шансов победить на выборах; идею Кремля о федерализации поддерживают только 13% украинцев.

В-четвертых, продолжающийся военный конфликт на востоке Украины представляет собой угрозу для стабильности внутри самой России, так как боевые действия могут распространиться и по другую сторону границы.

В-пятых, Москва не хочет больше рисковать своей репутацией и экономикой и пострадать от других последствий, которые могут вызвать дальнейшие санкции Запада, тогда как темпы роста российской экономики уже итак значительно замедлились. Кремль, конечно, понимает, что Евросоюз не особо хочет вводить новые санкции, и поэтому старается использовать новые возможности, чтобы их избежать.

Поскольку мы не можем вникнуть в процесс принятия решений Кремлем, можно только догадываться о связи между политикой российских властей и событиями в Украине: аннексия Крыма была победой силовиков, и они взяли на себя инициативу  переформатировать внешнюю политику России. Теперь, вероятно, «сторонники мягкой силы» (Володин, Сурков, Чеснаков и др.) выигрывают за их счет. Нынешняя стратегия Кремля в большей степени полагается на «мягкую силу», а не на военную мощь, что может позволить Москве перейти от угрозы дальнейшей территориальной экспансии к расширению влияния на украинскую политическую политику в долгосрочной перспективе.

Тем не менее, вопрос о дестабилизации Украины никоим образом не снят с повестки дня в Кремле. Но достижение двух целей, от которых Россия не может отказаться – газовый договор и конструктивное временное соглашение о Крыме – требуют договоренностей с новой украинской властью. Крым не сможет стать успешным проектом без украинского водоснабжения, электричества, газа и продуктов питания. И Москва может использовать чрезвычайно сложные проблемы, с которыми столкнулась Украина, и политическую раздробленность внутри страны в политических целях.

Порошенко стал для Путина законным партнером, который выступает за мир. Порошенко, как, впрочем, и Путин, вероятно, понял, что большинство украинцев поддерживают переговоры с сепаратистами, а не военные действия.

Несмотря на то, что пока действовал режим прекращения огня, состоялось 2 раунда переговоров, и было освобождено восемь наблюдателей от ОБСЕ, за это время погибли 27 украинских солдат. Если бы Порошенко не начал действовать, он мог потерять доверие многих украинцев, которые воспринимают восстание в восточной Украине как конфликт с Россией. В итоге, у него не оставалось выбора, кроме как прекратить перемирие, даже если его решение о применение военной силы в результате приведет к тому, что в ближайшем будущем жители Донбасса будут все больше поддерживать идею о федерализации. Критическая ситуация с беженцами, которая постоянно усугубляется – жители восточных регионов спасаются бегством в другие области Украины, а также в Россию – напоминает о серьезности конфликта.

Таким образом, и Порошенко, и Путин должны балансировать на очень тонкой грани, учитывая политическую ситуацию внутри их стран. Возможно, Москва поймет, что Порошенко может получить столь необходимое ему политическое влияние, если он одержит сейчас победу, что позволит ему принимать соглашения, которые нужны России и которых она ждет от него. Сейчас очередь Путина принять решение. 

Источник