Зло потеряло былую «славу» много лет назад. Зло предполагало, что дьявол возможен. И вместе эти понятия рассматривались как преграда для определенных форм частной ответственности за поведение. Поэтому мир решил умалять зло и расширить определение добра.

Но умаление дьявола имеет свою цену, что стало очевидным во времена, когда мир смотрит в бездну человеческой катастрофы в Украине. Тактика «выжженной земли», к которой прибегает Владимир Путина, возродила возможность мирового зла, чистого, убедительного и неоспоримого.

Об этом на страницах Wall Street Journal пишет Дэниел Хеннингер. Тема признания зла как такового стала сложной. Ведь жизнь в эру непостоянных постмодерных терминов предполагает, что четкое, традиционное понимание хоть чего обязательно станет предметом для просмотра. Можно было согласиться, что теракты 11 сентября 2001 или взрывы на улицах городов Европы были актом террора. Но уточнение, что это был «исламский» террор, быстро раскритиковали как неточное, несправедливое или оскорбительное. Простое зло стало темой для прений

Некоторые события вошли в историю как неоспоримое зло. К примеру, таковыми стали нацистские лагеря смерти, построенные для евреев. Но несмотря на то, что уже были события, точно можно называть чистым злом, такие как массовые убийства в Камбодже в 1970-х, казни, организованные войсками Путина в Украине, вдруг стали шоком. Никто не ожидал, что такое может снова повториться. Никто не мог представить себе ракету с надписью «за детей», направленную на железнодорожный вокзал. За примерно последние 10 лет в США понимание того, что такое зло было переосмыслено и отсоединено от индивидуальной ответственности. Зло стало удивительно эфемерным. Убийства, включая массовые, расцениваются не как злое поведение конкретных людей, а как вину «оружия». Климатические изменения получили статус экзистенциальной угрозы для человечества. И проблема не в том, что все эти проблемы несправедливы. Это не так. Но все больше вещей, которые человечество считает важными, превратились в абстракции. Это можно назвать "пролематизацией морали". Преступность, идентичность, раса, ископаемое топливо – все это стало аморфными «проблемами», которые можно вечно обсуждать.

Годы умаления значения зла сделали политическую систему неспособной решительно действовать, когда зло возникает. Это представляет личный, публичный и национальный риск. Важность войны в Украине в том, что она вынуждает снова переосмыслить понятие зла и реакцию на него, а также готовность признать реальность. Попытки «дистанцировать» тему войны в Украине предпринимаются из-за попыток обвинить Запад в том, что она началась. Мол, НАТО не должен был расширяться на восток. Но в реальности НАТО не виновен в российской агрессии. Он заставлял Путина годами убивать политических оппонентов и уничтожать города, такие как Грозный или Алеппо.

Реальное зло Путина заключается в том, что какие бы исторические обиды ни засели в его мозгу, они вылились в массовое убийство ни в чем не повинных людей. Он умышленно уничтожил физический порядок повседневной жизни украинцев. И никакие хитроумные объяснения не возможны. Это просто зло

Если лидер Китая Си Цзиньпин бросает уйгурское меньшинство в концлагеря или увязывает диссидентов по фальшивым обвинениям, нужно признать, что политика не может объяснить его намерения или желание так поступать. Путин и Си ввели в игру идеи национальной избранности и унижают западный либерализм. Но их партнерство, объявленное в феврале, посвящено не только идеологическому или экономическому соперничеству. Оно также охватывает общее и доказанное желание вести людоедские политики, включающие убийства, ради достижения своих целей. Мнения по поводу природы зла различаются с Эдемских времен. Но можно точно сказать, что события в Украине после 24 февраля доказали: если дать дьяволу шанс, он обязательно попытается всех уничтожить.