Украинцы получили шанс сорвать маски с партий и выбрать себе персональных парламентариев. Это и многое другое сулит нам новый закон о выборах народных депутатов. Если в него не внесут коррективы. Что весьма вероятно: «технический  вариант», появившийся на официальном сайте Министерства юстиции 22 апреля, унаследовал сразу несколько принципиальных положений от аналогичного документа для местных выборов. Так что политики встретили  проект в полной боевой готовности.

Партийцев уплотнят «мажорами»

Сражения начнутся со дня на день. Представитель Президента в Верховной Раде, народный депутат (фракция Партии регионов) Юрий Мирошниченко в эксклюзивном комментарии «Багнету» отметил, что «чем скорее – тем лучше», потому что избирательное законодательство, как сказал Виктор Янукович, должно быть стабильным и приниматься до начала избирательной кампании.  

Крупное яблоко раздора – «мажоритарка», пусть и пополам с «пропорционалкой». О возврате смешанной избирательной системы говорили несколько лет кряду, поскольку «пропорционалка» отрывала депутатов от электората. Интересно, что еще в 2009 году представители «Нашей Украины» предлагали ввести «мажоритарку» на местных выборах, однако тогда парламент их не поддержал.  В октябре 2010 года, в ходе официального визита во Францию Президент Украины Виктор Янукович не исключил перехода на смешанную избирательную систему. О том же говорил и министр юстиции Александр Лавринович.    

Однако сейчас посыпались критические комментарии. В частности, резко против смешанной системы намерены выступить коммунисты. Интересно, что их аргументы против «мажоритарки» мало чем отличаются от риторики социалистов пятилетней давности. Правые, в отличие от своих оппонентов, не склонны излишне переживать по этому поводу, так как надеются пройти в ВР по партийным спискам. Сложнее с БЮТ-Б, который намерен не просто вернуться в новый парламент, но и потягаться за большинство голосов.  Следовательно, вопрос об избирательной системе способен вызвать разногласия в парламентском большинстве. Вряд ли коммунисты решатся на открытый разрыв, но если учесть, что не все регионалы однозначно оценивают вопрос, велика вероятность дискуссий. В частности, Юрий Мирошниченко отметил, что «смешанная система – результат компромисса. Настаивали и на связи депутатов с избирателями, и на том, что нужно сохранять политическую структуризацию. После совещаний у Президента, со всеми политическими силами пришли к выводу, что смешанная система будет оптимальной в наших условиях». Однако народный депутат обратил особое внимание на процесс обсуждения, так как «это еще далеко не окончательный вариант».

Блок? Not!

Под вопросом, останется ли в законопроекте и фактический запрет для блоков участвовать в выборах. В «техническом варианте» в качестве субъектов избирательного процесса они не фигурируют. Однако, по непроверенной информации, блоки могут вернуть. Насколько она соответствует действительности, пока что сказать сложно. Косвенно в ее пользу свидетельствует мнение, высказанное Юрием Мирошниченко, о том, что «лично я бы не запрещал блоков».  Несомненно, что вокруг этой новации могут вспыхнуть самые ожесточенные дискуссии, как это было перед местными выборами.

Хотя есть и очевидная польза партиям от запрета блокироваться. Если такой субъект преодолевает барьер, он начинает наращивать свой рейтинг. Но не факт, считает лидер депутатской группы «За Украину» (фракция НУ-НС) Вячеслав Кириленко. В эксклюзивном комментарии «Багнету» он рассказал, что это, скорее, технология: «Если зарегистрированы партии, то ни Президент, ни правительство не вправе запретить им объединяться в блоки. Это их дело. Поэтому борьбу с избирательными блоками я считаю политической манипуляцией»

Как раз это дело общее, уверены регионалы. Они видят в таком подходе спасение от внутренних раздоров, терзающих фракции и раскалывающих Верховную Раду. Народный депутат (фракция ПР) Владимир Олийнык в эксклюзивном комментарии «Багнету» подчеркнул, что «как показала практика, в блоках прячутся партии, которые никогда не набрали бы самостоятельно и 3%. Причем это уже системно. А что мы имеем в результате? Зашли блоком, а фракция не работает, не могут даже собраться. Тогда возникает вопрос, а зачем такую систему отстраивать».

Народный депутат и председатель регламентного комитета Верховной Рады Владимир Макеенко в эксклюзивном комментарии «Багнету» высказался откровеннее: «А назовите мне какой-то внятный блок, который существует в Украине…Они (блоки) что-то не поделили, деньги или должности, и блок распадается. Голосуют непонятно как, бизнес-крыло за свое, крайние как крайние… Эти же люди, поверье, хитренько, быстренько из блока куда-то переместятся и вы их не поймаете. Они окажутся в других блоках, других партиях. И, голосуя за другой блок, вы, фактически, выберете тех же самых. Поэтому с этим надо заканчивать. Поэтому они возмущаются, как это блоки отменяют. Но мы снимаем с них одеяло, под которым они прячутся постоянно. Покажи личико! Избиратель должен точно идентифицировать и знать, за кого он голосует. А это – только партии».

5 процентов любви        

Нужно завоевать  политической партии, чтобы пройти в Верховную Раду. На 2% больше, чем в предыдущую кампанию. По самым ориентировочным подсчетам, это от полумиллиона до полутора миллионов избирателей. А времени будет меньше на 30 дней: вместо 120 кампания продлится всего 90. Вопрос о барьере – принципиальный. Некоторые партии вообще требуют снизить его до 1% или отменить. В частности, спикер Владимир Литвин заявил, что намерен бороться за 0%.

Вячеслав Кириленко убежден, что от высоты барьера напрямую зависит качество Верховной Рады следующего созыва. В эксклюзивном комментарии «Багнету» он отметил, что «чем выше барьер, тем меньше новых людей будет в следующем парламенте. То, что те, кто сейчас доминирует на политической кухне Украины, исчерпали себя идейно и технологически, очевидно каждому, кто следит за политикой или даже пострадал от нее».

Напротив, Юрий Мирошниченко уверен, что, в принципе, можно было бы и не поднимать бартер, «но есть мировая практика, и она свидетельствует, что, когда проходят в парламент сто партий по четыре человека, то они, в большинстве случаев, приводят к парламентскому кризису, когда не может сформироваться большинство для принятия решений. Поэтому европейцы нам советуют через поднятие барьера давать возможность стабильным силам формировать стабильные коалиции». 

Однозначно в пользу нового барьера высказался народный депутат Владимир Олийнык: «Это позволит в Верховной Раде иметь 3-4 политсилы, и избиратели будут следить за их деятельностью. Такие партии будут более принципиально служить интересам народа, а не так, как сейчас, «зашел – обманул людей - вышел».

Народный депутат Владимир Макеенко убежден, что высокий барьер прекратит шантаж, который, оказывается, процветает под куполом: «Понятно, что это вопрос конкуренции, барьер в интересах сильных партий. Приблизительно американский принцип…. Мелкая партия проскочила, а потом: то войдет в коалицию, настрижет купонов, уйдет, - а потом рассказывает, какие мы нейтральные, мы за мир-дружбу. На самом деле, элементарный шантаж, вымогательство, воровство из бюджета. Вот чем заканчиваются эти мелкие партии».

Простор для творчества

Однако парламентарии куда больше беспокоятся об избирательных комиссиях, потому что это едва ли не основное в правилах марафона. Вячеслав Кириленко считает, что  «ключевое положение - это принцип формирования комиссий. Если там тот же принцип, что в законе о местных выборах, то будет доминировать тот, кто считает, а не тот, кто голосует». Диаметрально противоположна позиция, высказанная Юрием Мирошниченко. По его словам,  «что касается направления и стержня этого законопроекта, то, я бы сказал, что это защита избирательных прав граждан. Вот это главное. Чтобы воля народа адекватно отображалась во время выборов. Остальное – процедуры, которые это обеспечивают».

Скорее всего, вокруг этих двух тезисов и развернется основная борьба. Насколько важен момент избиркомов, украинские политики могли оценить на местных выборах. И если смешанная система, «обкатанная» в ходе марафона осенью 2010 года, воспринимается спокойно, то «комиссионный вопрос» затрагивает вопрос выживания конкретной политсилы, отсюда то нервное напряжение, которое вызывает данный момент. И, как признаются политики, возникает сомнение, стоит ли вообще так стремиться в Верховную Раду?  

Лилия Фоменко