Недавние взрывы в Домодедово заставляют задуматься о реальности террористической угрозы и в Украине. Последнее десятилетие терроризм и борьба с ним серьёзно изменили расклад сил на мировой арене, спровоцировали как минимум две крупные военные операции США в Ирак и Афганистан, окончившиеся свержением правящих режимов. Тон всей этой кампании, безусловно, задал теракт в Международном Торговом Центре 11-го сентября, когда Башни-Близнецы были разрушены врезавшимися в них самолётами. Помимо самих террористов-самоубийц погибли 2977 человек и ещё 24 человека пропали без вести. По официальной версии, самолёты управлялись пилотами-смертниками из исламистской организации Аль-Каида, и сам теракт был спланирован при участии её лидера Усамы Бен Ладена.

Это событие до сих пор является поводом для бесчисленных спекуляций. Как минимум четыре категории людей извлекли от него недюжинную прибыль. Американские военные, получившие рост финансирования и политическое влияние, утраченное ими после окончания Холодной Войны. Сама Аль-Каида, которая приобрела невиданную доселе популярность, а значит, и новых сторонников. Бен Ладен же стал популярной медиа-фигурой, фактически символом исламизма. Третья категория - конспирологи, которые ищут альтернативные версии теракта, о которых пишутся книги и снимаются фильмы. Самая популярная среди версий - заговор американского правительства, с конечной целью в виде вторжения в Ирак. И последняя категория - певцы в стиле кантри, написавшие не одну песню, посвящённую 11-му сентября.

После падения Башен Близнецов борьба с террором стала главным приоритетом военной политики США. По мнению многих экспертов, Аль-Каида заняла ту идеологическую пустоту, которая образовалась после победы Запада в Холодной Войне, ознаменовавшейся распадом Советского Союза, а значит и исчезновением «террористической угрозы». Афганистан, который находился под властью клерикального режима талибов, поддерживал очень тесные связи с Аль-Каидой, что практически оправдало его оккупацию в глазах международного сообщества. Новая власть крайне нестабильна, военные действия продолжаются не первый год и периодически происходят нападения террористов на миротворческие войска и органы власти. Вторым государством-пособником террористов был назван Ирак, ещё давно подозревавшийся в разработке химического и бактериологического оружия. Впрочем, у иракской кампании было куда больше критиков, чем у афганской, связь Саддама Хуссейна и Аль-Каиды была маловероятна из-за религиозных разногласий. В Ираке царила весьма жесткая диктатура, но она была сравнительно светской и не заигрывала с исламистами. После оккупации страны и казни Хуссейна американская сторона так и не обнаружила следов химического оружия, это стало одной из причин поражения республиканцев на парламентских, а позже и на президентских выборах.

Ещё одно следствие терактов 11-го сентября - беспрецедентный рост мер безопасности при авиаперелётах по всему миру. Хотя наибольше внимание к этим вопросам, конечно же, пришлось уделять самим США. Если раньше была опасность захвата самолётов с целью выкупа, то теперь стало ясно, что он может быть использован и в качестве орудия камикадзе, это исключает любые возможности переговоров и заведомо обрекает пассажиров на смерть. Кроме этого возросли антимигрантские настроения, подчас граничащие с ксенофобией, в сознание западного обывателя окончательно внедрилась связь «араб = террорист», которая активно использовалась политиками правого толка. Стали громче разговоры о «столкновении культур» и «новых крестовых походах». Подобная риторика, раньше бывшая уделом маргиналов, начала озвучиваться на самом высоком уровне, её использовал, в том числе, и бывший президент США Джордж Буш-младший.

Американский кошмар пришёл в Европу в 2004 году, что символично, это произошло ровно через 911 дней после атаки 11-го сентября. Теракты в Мадридских электричках унесли жизни 191 человека, ещё более двух тысяч было ранено. Взрывы произошли в канун парламентских выборов, целью террористов было повлиять на избирателей: на кону стоял вопрос, поддержит ли Испания американскую кампанию в Ираке или нет. Сперва ответственность за взрывы по привычке возложили на баскских сепаратистов. Но их подход всегда отличался меньшей жестокостью, кроме того, они никогда не отказывались брать ответственность за свои действия, заявляя о них первыми. Взрывы в Мадриде были призваны показать европейцам, что джихад теперь объявлен не только США, но и их союзникам. С одной стороны, это усилило антиамериканские настроения в ЕС, с другой - часть населения солидаризировалась с Америкой ещё больше, чем после 9/11, считая её единственным союзником в борьбе с террором.

Взрывы в Лондонском метро в 2005 году стали продолжением этой тенденции. Была парализована вся транспортная сеть города, более того, в течение суток не работала мобильная связь. Погибло 52 человека, несколько сотен ранены. Так исламисты мстили англичанам за поддержку США в Ираке и Афганистане, кроме того, их действия были направлены на срыв саммита Большой Восьмёрки, который как раз проходил в Великобритании. Как и предыдущие взрывы, совершённые фанатичными мусульманами, лондонские теракты вызвали волну расизма и ксенофобии, которая, в свою очередь, отчасти перекинулась и на Европу.

В 2005 году состоялись первые за много лет взрывы в Иордании, за которыми также стояли радикальные исламисты. Объектами были выбраны крупные международные отели. Результат - 67 смертей и 115 раненых. Эти теракты повлекли за собой очередное обострение ситуации на Ближнем Востоке, где и так царит далеко не безоблачная атмосфера.

Противостояние между Израилем и Палестиной, обострившиеся после того, как власть в секторе Газа перешла к радикальной группировке Хамас, регулярно сопровождается терактами - как против военных, так и против мирного населения. Помимо использования смертников, излюбленный приём Хаммаса - ракетные обстрелы еврейской территории под прикрытием жилых кварталов. Атаки вызывают ответную реакцию Израиля, в которой неизбежно страдают мирные жители Газы, лишающиеся домов при бомбардировках.

Захват заложников на мюзикле Норд-Ост, как и взрыв в аэропорту Домодедово, безусловно, делают Россию одной из излюбленных мишеней террористов. Джихад против Российской Федерации, который начинался с сепаратизма в Чечне, а позже вышел за её границы, переродившись в многонациональное исламистское движение, во многом связан с международными террористическими организациями. Это не раз позволяло России и США находить точки соприкосновения на переговорах и оправдывать друг перед другом наращивание военной мощи или же ущемление демократических свобод.

Ультралевый и ультраправый терроризм тоже остаётся реальностью, хотя в последнее время он почти исчез из новостных сводок. Анархисты в Греции, Италии и Испании периодически устраивают взрывы и поджоги, хоть им и далеко до того влияния, которое имели на Южную Европу «Красные Бригады», действовавшие в 70-е годы. Забыты и традиции немецкой РАФ, индивидуальный террор как угроза для власть имущих теперь малоактуален. Ультраправый терроризм обычно имеет точечный характер и редко попадает в СМИ именно в таком качестве, чаще он расценивается как хулиганство или вандализм. Из близких нам примеров можно вспомнить взрывы на Черкизовском рынке в Москве или же на Троещинском в Киеве. Но и тот, и другой случаи не имели серьёзных политических последствий даже в местном масштабе, именно потому, что не интерпретировались в качестве терактов. Прошедшее десятилетие сделало слова «террорист» и «исламский фундаменталист» практически синонимами. Ближайшее десятилетие может вновь кардинально поменять наше представление о терроре.