Украина – не Россия. Так ли это, если речь идет о терроризме? Убийственный взрыв в Домодедово прогремел буквально через несколько дней после бескровной Макеевки. Криминальная версия, которую выдвинула СБУ, до сих пор стопроцентно не подтверждена, хотя и не опровергнута. Значит, угроза стать объектом для терроризма возрастает?  Не исключено, главными подрывниками у нас станут не боевики, а политики.

Макеевка  - это наше Домодедово?

Взрывы в украинском шахтерском городке и российском аэропорту прогремели с разницей всего в три дня. Невольно напрашивались параллели. В Домодедово, как и в Макеевке, сработала взрывчатка. На этом сходство почти исчерпывается. Но остается, все же, важный нюанс.

У нас взрывные устройства сдетонировали ранним утром. Первое – около ТЦ «Голден Плаза», в телефонной будке, в начале пятого утра. Второе взорвалось в пять минут шестого утра, около админздания ГП «Макеевуголь». Вероятность, что в это время в зоне поражения окажутся люди, была минимальной. (Это, кстати, дало повод подозревать неведомых злодеев, обругавших власть и потребовавших денег, в инсценировке теракта с подачи силовых структур с целью усилить влияние последних).

В российском Домодедово взрыв раздался, по горькой иронии судьбы, тоже в пятом часу, но не утра, а вечера. Вместо заведомо пустых торгового центра и админздания – людный аэропорт. То есть, если в Макеевке программа-максимум припугнуть, то в Домодедово – убить.

Общее же в обоих терактах то, что они имели политическую подоплеку. С Россией понятно, - Чечня, хотя прямо об этом не говорится. В Украине заместитель министра внутренних дел Василий Фаринник заявил, что найдена записка с требованием крупной суммы денег. Позже украинским СМИ стала известна еще одна фраза из послания макеевских террористов, о том, что их «достала эта власть».

Дополнительный общий штришок может быть совпадением. И взрыв в Домодедово, и теракт в Макеевке нанесли урон имиджу России и Украины. В РФ погибли иностранные граждане. У нас бомбы были заложены едва ли не «в сердце» Донецкой области и могли быть последним аргументом в пользу того, что и в восточных регионах не все спокойно.

Аргумент странный, ведь мировое сообщество осуждает терроризм в любых его проявлениях. К счастью, никто не пострадал, но макеевский инцидент сразу окрестили первым украинским терактом. Мягко говоря, это не так. Теракт-то он теракт, но далеко не первый.  

В Украине знают, кто виноват

В апреле 2003 года в Украине был принят закон о борьбе с терроризмом. На тот момент в независимом государстве произошли уже 6 терактов. Они были, в основном, персонально-политическими. Террористы покушались на жизнь Павла Лазаренко в 1996 году (на пути кортежа прогремел взрыв) и Натальи Витренко в 1999 году (бросили две гранаты). В Ивано-Франковске в 2000-х годах был убит вице-губернатор и кандидат в депутаты ВР Николай Шкрибляк. Остальные три случая – классические теракты без политики. В 2001 году была попытка взорвать троллейбус в Днепропетровске. В 2002-м злоумышленник из Одессы заложил взрывчатку в самолет и потребовал денег.

К текущему году количество терактов резко возросло. В 2009 году спецслужбы предотвратили покушение на лидера крымских татар Мустафу Джемилева.

Терроризируют не только живых. 27 декабря 2010-го в Запорожье взорвали памятник Сталину. Пострадал охранник офиса КПУ в этом городе. В связи с инцидентом под подозрение попала праворадикальная организация «Тризуб». Она же, по некоторым данным, причастна и к взрыву, и пожару в офисе Партии регионов в Киеве, произошедшем также в предновогодние дни.

В конце июня 2009 года несколько членов незарегистрированной ультраправой организации отбили нос и руку памятнику Ленину в Киеве. В апреле прошлого года в поселке Рубежное Луганской области неизвестные взорвали бронзовый памятник Ленину. А ложные сообщения о заминировании здания парламента или других присутственных мест вообще стали привычным явлением.

То есть, украинские террористы знают, кто виноват. И что делать.

В России эти вопросы извечные и до сих пор остаются без ответа. В кровавом списке терактов лишь несколько направлены против конкретных персон. Так, в ноябре 2001 года вдова погибшего боевика взорвала себя в Урус-Мартане (Чечня), когда там был комендант района Гейдар Гаджиев. Комендант погиб. В мае 2004 года погиб лидер Чечни Ахмад Кадыров. Взрывчатка была заложена под сиденье его кресла на стадионе. Помимо него, жертвами теракта стали, по официальной версии, еще три человека.

Остальные инциденты сориентированы так, чтобы убить как можно больше простых, ни в чем не повинных, людей. По официальным данным, в терактах погибли уже более 2000 россиян, хотя реально список жертв может быть и значительно более длинным.

За все расплатится «гражданка»

Эксперты разошлись во мнениях, есть ли в Украине предпосылки для системного терроризма. В частности, глава СБУ Валерий Хорошковский заверил, что угроза терроризма для нашей страны не актуальна, правда, дело о взрывах в Макеевке возбуждено как «терроризм». И не поверил, что террористами были безденежные шахтеры.

С одной стороны, опасности действительно вроде бы нет, поскольку до сих пор если и гремели взрывы, то исключительно политические и направленные против определенных личностей. С другой, террористический акт – слишком соблазнительный, на первых порах, прием, чтобы добиться своих целей.

Не удивительно, что им чаще всего пользуются именно политики. По данным специалистов, более 90% терактов совершаются ради политических целей. Кроме этого, теракт с жертвами, как ни цинично прозвучит, способен повлиять и на настроения широких слоев населения, и на силовой расклад внутри властных структур.

В России после взрыва в Домодедово Президент Дмитрий Медведев подверг жесткой критике работу ФСБ и МВД, но в итоге главным виновным осталось руководство аэропорта. Руководители силовых ведомств свои кресла сохранили, что вызвало удивление на Западе. Премьер-министр Владимир Путин заявил, что взрыв не связан с Чечней. Некоторые западные эксперты считают, что таким образом ВВП готовится вернуться в кресло президента. Теракт способен значительно расширить полномочия центральной власти, в частности, исполнительной.

В 2004 году в США звучали предложения вдвое увеличить финансирование ФБР. В РФ в том же году, как полагают некоторые эксперты, на фоне взрывов были отменены губернаторские выборы. Наблюдатели не исключили и такой версии, что спецслужбы в результате теракта получают улучшение финансирования и усиление авторитета. Помимо этого, в России растет количество сторонников жестких мер по отношению к «инородцам», особенно с Кавказа, что также может быть на руку некоторым ультраправым силам.

Макеевский теракт сразу вызвал перемены в верхах. Несмотря на то, что СБУ решительно отрицала политическую подоплеку взрывов, Президент Украины Виктор Янукович осудил терроризм, а заместитель главы АП Ирина Акимова призвала жестко бороться с ним. Сгустились тучи над министром внутренних дел.

В оппозиционном стане также заинтересовались терактами. Народный депутат Александр Фельдман настаивает на проведении парламентских слушаний. Его коллега Геннадий Москаль считает, что угроза терроризма в Украине - Крым, где, по его словам,  радикальные религиозные течения таки могут взорвать ситуацию. В прямом смысле. 

Ружье на стене не стреляет. Пока

Крым действительно вспоминается сразу, как только звучит слово «терроризм» применительно к Украине. Стереотип возник не просто так. Полуостров – автономная республика, и политические силы в течение 20 лет пытаются продемонстрировать свою самостоятельность. На полуострове сложное межнациональное сообщество: украинцы, россияне, крымские татары. Первые неоднократно призывали к воссоединению с РФ (на чем Россия иногда поигрывает), последние несколько раз открыто выказывали недовольство действиями властей и активно практикуют самозахват земель. Меджлис постепенно становится влиятельной силой на полуострове. В 2011 году крымские татары обратились к Турции с просьбой помочь приобрести жилье. Несмотря на то, что президент Виктор Янукович предпринял попытку урегулировать отношения, крымскотатарская община ведет себя все более жестко и самостоятельно.

Впрочем, крымские татары вряд ли себе враги - до сих пор они старались не взрывать сограждан государства, которое вернуло их на полуостров. Да и финансовых ресурсов маловато. Куда страшнее, по мнению политолога Владимира  Корнилова, внешние террористические группировки исламского толка, которые представлены и в Крыму. Они располагают громадными средствами и, что опаснее, отработанной методикой идеологической обработки. Хотя, как считает Мустафа Джемилев, исламский радикализм крымским татарам чужд. Несколько лет назад выдвигались предположения, что на полуострове есть базы для отдыха (и повышения квалификации) чеченских террористов. Сомнительно, конечно, чтобы боевики ничем не обнаружили своего присутствия. Однако активизация исламистских организаций отмечена многими экспертами.

Пока что те же крымские татары обращаются за помощью к Турции. Кто гарантирует, что завтра они не попробуют настоять на своем, взорвав какую-нибудь здравницу?

Зоны риска: везде

Вторым очагом терроризма, о котором не пишут разве что редкие блоггеры, является Галичина. Наблюдателей насторожили не столько откровенно экстремистские призывы лидера ВГО «Свобода» Олега Тягнибока, сколько процент собранных его политсилой голосов на местных выборах. Дальше – больше. Депутат львовского облсовета Юрий Михальчишин заявляет, что «будет день, когда мы такую же сессию проведем в Донецке! Наша бандеровская армия перейдет Днепр». Секретарь Львовского городского совета и одновременно член «Свободы» Василий Павлюк требует усилить охрану памятников борцам за свободу Украины, подразумевая под таковыми, в частности, Степана Бандеру.  Если учесть, что в недавнем прошлом были попытки создать закарпатскую автономию русинов, предпосылки для роста сепаратистских настроений более чем веские.

А сдетонировать гремучая смесь может от бедности. Именно бедность западные эксперты считают одной из главных причин терроризма, потому что она усиливает поддержку радикальных политсил. 

Но это далеко не все источники вероятного терроризма. Взорваться может и Киевская Лавра, к примеру, на очередном обострении конфликта партиархатов. В частности, Патриарх УПК Киевского патриархата Филарет на днях заявил, что к лету Украинская православная церковь Киевского патриархата будет уничтожена. Ранее, летом 2010 года, визит в Украину Патриарха РПЦ Кирилла сопровождался акциями протеста, причем  с подачи и с деятельным участием праворадикалов. Члены УНА-УНСО и казаки подрались из-за этого визита.

Православные не мирят между собой и с Украинской автокефальной православной церковью. Случаи, когда в селах единственная церковь переходила из рук в руки, причем с боем, в Украине немало. В августе 2009 года священники подрались за церковь Святой Магдалины в Житомире. Столкнулись УАПЦ Киевского патриархата и Украинская автокефальная православная церковь. Годом ранее битва между священниками за церковь состоялась в Одессе. В 2007 году на Тернопольщине подрались прихожане православных церквей Киевского и Московского патриархатов.

Но самое печальное то, что, если о «гнездах терроризма» мы еще можем рассуждать, то о том, где и что рванет, - нет. Российский кровавый опыт наглядно демонстрирует, что вычислить место будущего теракта – задача сверхсложная. Первое время чеченские террористы захватывали заложников, взрывали в самой Чечне, в соседних Дагестане и Ингушетии.

Точка отсчета – ноябрь 1991 года, когда трое лидеров чеченских боевиков (среди них Шамиль Басаев) захватили самолет в Минводах и потребовали не вводить войска в Чечню. Фактически террористы дали понять, какими методами они собираются добиваться своих целей в случае открытой военной операции. С 1996 года террористы подбираются к Москве: взрывы в Воронеже (вокзал), Ростове. И лишь в 1999 году – подрыв двух домов на Каширском шоссе и сразу двести жертв.  Сейчас теракты – в основном, на территории противника, то есть, исключительно в России вне Чечни. Боевики стараются все же не подвергать опасности свои «гнезда».

Так что счастье Украины в привязке вспышек агрессии и противостояния к конкретной местности, будь то киевские церкви, крымские земли или галичанские памятники. Угроза терроризма у нас есть, и внутренние очаги такового – тоже. Спасает то, что мы не играем главных ролей в геополитических сюжетах. Хрупкий баланс могут нарушить разве что радикальные политики. Угрозы взрывов звучат все чаще. Не случайно украинцы, по данным последних соцопросов, крайне обеспокоены угрозой терроризма. 

Почти так же, как и россияне. 

Лилия Фоменко